Шрифт:
Люди на посту были востроглазыми, зря свой хлеб не ели — в один момент лодку оттолкнули с того берега, и в три весельных взмаха спасатели были тут как тут. Они тоже были в парадных костюмах: в сине-полосатых тельняшках моряков и в джинсах с матросским клешем. У Редиски на шее висел бинокль. В лодке на решетке валялись резиновые ласты, очки ныряльщика, под рукой мегафон.
Перебравшись на другой берег к будке на сваях. Броня посмотрел вверх, назад на реку, потом на тот берег реки и констатировал:
— Вот где подходящее место было бы нашим раскинуть "Green camp".
Помидор разинул рот:
— Что это такое?
— По-английски. Зеленый лагерь. Это место, куда сходятся хиппи со спальными мешками и палатками. Спят, курят… Играют на гитарах, поют, можно танцевать экзистенциально… Как в Копенгагене.
Редиска стал у подножья лестницы и пояснил:
— По бумагам это считается спасательным постом третьего класса, а мы являемся матросами номер один и номер два, но можем устроить и гринкемп. Хау, наверх!
Наверху, на площадке перед дверьми, они остановились. Под ними спокойно текла река, обходя хвощовые островки, чернели омуты, поросшие листьями водяных лилий, склонялись ветлы, и казалось, что поникшими ветвями пили воду… Романтичная картина, но хиппи не должны были показывать, что им тут очень нравится. С мачты, привязанной к углу будки, свисал флаг с якорем на полотнище. Над головой, как толстый алюминиевый цветок, развернулся громкоговоритель.
— Наша палатка. — Матрос номер один приоткрыл дверь.
Самый маленький домик, если его не перегораживают, кажется вполне просторным. Рукой можно достать до потолка, стены обшиты пластинами из прессованных опилок. На реку выходило широкое окно. По углам валялись пустые бутылки из-под пива. Особенно много было окурков от сигарет: и на подоконнике, в пустых консервных банках из-под трески в томате, и на полу, у изголовья двуспального топчана, и даже наверху, на узеньком шкафу. Биннии тоже закурили.
— Много приходится курить, такая работа, — извинился Редиска, высыпая окурки из некоторых более мелких пепельниц в трехлитровую банку из-под маринованных огурцов.
— Нервы сдают? — спросил Броня.
— Так, от нечего делать, томимся. Никто не тонет. Когда идет дождь, никто не купается, по два дня торчим здесь, чтобы получить два выходных, — вздохнул Помидор.
— Запишем, кто есть вы, — Редиска открыл серый журнал, приговаривая: — Матрос номер один. В двадцать часов пятнадцать минут явились на пост местные жители Биннии… Профилактическое собеседование на предмет… опасности утонуть. — Редиска захлопнул журнал. — Бумаги у нас в порядке. Как-то раз примчался Кергалвис с дружинниками проверять, "на месте" ли мы. В журнале все сошлось минута в минуту.
— Ну так, начнем профилактическое собеседование.
Ситдаун! — широким жестом указал на топчан Помидор и снял с него лишние тряпки. Матрас был застелен когда-то в прошлом клетчатым одеялом, но теперь оно такое замызганное, будто собаки на нем спали. Биннии сняли пончо, оставаясь в лимонного цвета рубашках с письменным пожеланием "Fit!" и намалеванными каплями крови на спине. Они сели и вытянули ноги вперед, чтобы хозяева разглядели туфли на платформах. Оба матроса, будучи детьми природы, нагнулись, оглядели обувь и одобрительно протянули:
— Вот это корабли!
Бикини из "Пан-Америкен" извлекли бутылку "Бисера".
Из двух чайных стаканов вытрясли мух, которые потонули непосредственно на спасательной станции, и все тяпнули по первому заходу. Матросы стали разговорчивее и открыли несколько служебных тайн.
— С одной стороны, хорошо, что не тонут, было бы жаль людей.
— Вам-то что — ласты есть, опускайся на дно и спасай, — возразили Биннии.
— Это если пускают пузыри здесь, на виду, а если за кривуном, то амба. Даже в бинокль за кривуном ничего не увидишь. На! — Редиска протянул Байбе бинокль.
До чего ж чудесно это — как в книжке с картинками!
— Лягушка сидит на листике водяной лилии! — А за поворотом и в самом деле могло хоть десять человек тонуть сразу незамеченными.
— Зачем же вас держат? — удивлялась Байба.
— Предусмотрено, что в городе должен быть пляж, а на пляже спасательный пост. По распоряжению купаться положено здесь. За кривуном есть плакат, там купаться запрещено, но именно там мужики лежат как тюлени, играют в карты, прыгают в воду, Столб-то наказать никого не может. А нам-то что, от мая до сентября получаем шестьдесят в месяц и через два дня два свободных. Но по правде сказать, особой пользы тоже нет — от скуки зарплату прокуриваешь да пропиваешь на одном пиве. Конечно, бывает, кто-нибудь и принесет что-то. Предусмотрено, и все тут. В этом году якобы будут держать нас и зимой, чтобы ходили по школам, лекции читали. Зато мы гармонично развиваемся. — Редиска выхватил из-под шкафа гантели и с молниеносной быстротой раз двадцать толкнул их над головой.