– Остановимся у землянки СМЕРШа, Вася, топай прямо к капитану, расскажи. А я его отвезу… Койка твоя пустая, я придержал. Жду, не задерживайся, и Елену приглашаю… Эй, шеф, остановись!

У землянки Неводова Тугов сошел. С порога улыбнулся вскочившей из-за рации Елене и бросил на стол кусок истлевшего шелка.

– Еще один! – сказал капитан, будто через силу поднимаясь со стула. Здравствуй! Пойдем к парашютоукладчикам… Надо, Василий!

Переглянувшись с Еленой, Тугов пошел за капитаном. Потом вернулся, торопливо чмокнул девушку в щеку и шепнул:

– Приходи вечером к нам в комнату, Женька тоже приглашал. Ага?

Неводова он догнал бегом. Они вошли в большой утепленный сарай, где на длинном столе был растянут парашют из белого матового шелка. Молоденький ефрейтор-укладчик держал в руках сожженный кислотой венец купола. Увидев Неводова, ефрейтор вытянулся, приподнял худые плечи и на холодный кивок офицера ответил взахлеб:

– Здравь жела, товарищ капитан!

– Где начальник?

– Вызван в штаб, товарищ капитан!

– Оставьте нас одних, ефрейтор. Вернетесь через полчаса, – и Неводов пошел в дальний угол помещения, где в полутьме угадывались шкафы с гнездами для парашютов. – Ты мне не новость принес, Василий Иванович. Сегодня утром. подполковник Лавров вернул свой парашют, обнаружив на сумке темное пятно. При проверке нашли еще четыре испорченных, в том числе генеральский. Под клапаны ранцев введен аккумуляторный электролит. – Капитан открыл дверцу с просверленными отверстиями для вентиляции. В углублении шкафа лежала парашютная сумка. Шкафчики под номерами. Парашюты разложены одинаково. – Неводов прикрыл дверку. – Теперь просунь палец в центральное отверстие, и ты упрешься в ранец. Кто-то и упирался, но только шприцем. На всех сумках проколы именно в этом месте… Какая часть полотнища под клапаном?

– Верхушка купола.

– Вот именно! Есть приказ: начальника парашютной службы и укладчика взять для следствия. Арест произведешь ты.

– Почему я?

– Лейтенант Тугов приказом командира дивизии с сегодняшнего дня временно зачислен в мой отдел… Ясно? Действуй.

Неводов дал Тугову еще несколько поручений, и выполнение их затянулось до позднего вечера. Когда Тугов вернулся, в небе проклевывались первые звезды. У двери землянки стоял часовой.

– Все выполнено, товарищ капитан.

– Под столиком радиостанции в шинели котелок с кашей и чайник. Хлеб в столе. Пожуй, – сказал Неводов.

Тугов нагнулся, развернул старую шинель. На крышке алюминиевого котелка лежала записка: «Моя очередь вечерней приборки. Попозже отпрошусь у старшины и приду. Лена».

Тугов ужинал и смотрел на писавшего Неводова. За последнее время капитан потускнел, как его старинные монеты. Выперли скулы, набухлисерые отёки под глазами, нечисто выскоблен подбородок, отросли и по-монгольски опустились рыжеватые усы. Блестящая лысина загрубела и перестала отражать свет.

– За тебя получил выговор от комдива, – сказал Неводов. – Ты ведь не доложился о прибытии, а я тебя сразу в дело. Утром сходи… Как себя чувствуешь?

– Немного устал.

– Стой! Кто идет? – послышалось за дверью.

– Дежурный по гарнизону.

В землянку стремительно ворвался немолодой старший лейтенант и вскинул руку к козырьку:

– Товарищ капитан, вес требуют к прямому проводу штаба армии!

– Понял, Идите… – проводив взглядом дежурного, Неводов вытащил из кармана толстый красно-синий карандаш. – Случайно не знакомая вещица?

Тугов присмотрелся, помолчал, отрицательно качнул головой.

– Доедай и иди отдыхать. Я на коммутатор. Неводов вышел из землянки. До телефонного коммутатора двигался медленно, мысленно готовясь к предстоящему, конечно, неприятному разговору. Мучил вопрос: есть ли связь между диверсией и тайным радистом? Хорошо законспирированный агент не должен рисковать, ведь любая диверсия дополнительный след. Еще размышляя, он протянул руку и взял от телефонистки трубку.

– Здравствуй, Неводов, здравствуй! – Голос полковника Кронова звучал чисто, будто сидел тот не за сотню километров, а рядом за ширмой. – Я тебе должен докладывать или ты мне?

– Нечего докладывать, товарищ полковник.

– Так уж и нечего?

– В щели между парашютным ящиком и полом найден карандаш. Некоторые из летчиков опознали, чей он. Но дело в том, что этот человек не был в парашютном помещении уже полмесяца.

– Официально. А на самом деле?

– Доказательств нет.

– Ладно… Я их сам попробую найти. Завтра после обеда буду. Пока!

Утром хмурый и задумчивый Тугов явился к Неводову.

– Пока нет Лены, товарищ капитан… Вот посмотрите.

Он достал из кармана бумажку, развернул: блеснул стеклянный осколок. – Рядом с нашим общежитием мусорная куча. Иду после завтрака, а в ней копается столовский барбос. Он и выкинул лапами…

– Кусок стеклянной трубки.

– С делениями.

– Думаешь, часть медицинского шприца?

Тугов промолчал, отвел глаза. Тяжело, с расстановкой сказал:

– Извините, что не сразу… Признал я тот карандаш… Женькин он.

– Лейтенанта Шейнина, ты хочешь сказать?