Солнце палило неистово, пот на северянах высыхал, не успев выступить, на коже оставалась соленая корка.

Лишь к вечеру, когда раздувшееся и налившееся багрянцем светило опустилось к появившимся на западном горизонте горам, стало немного легче.

– Если я правильно помню, сын Ягуара говорил, что столица тотонаков расположена в предгорьях, – заметил Нерейд. – Выходит, нам недолго осталось?

– Только он не уточнял, в каких именно предгорьях, – покачал головой Ивар. – Так что нам обеспечена пара миль с крюком, а крюк с гаком.

Кусты на обочине зашевелились, из них с треском выбрался мальчишка лет семи, курчавый, точно барашек, с исцарапанными ногами. При виде викингов вытаращил глаза, завопил и ринулся прочь.

– Ничего себе! – воскликнул Ульв.

– Нас обнаружили, – Ивар пожал плечами. – Значит, не судьба нам было пройти незаметно.

Через сотню шагов дорога вывела к полю, за которым виднелась очередная деревня.

Оттуда доносились испуганные вопли, между домами бегали люди.

– Никак встречу готовят, – Нерейд похлопал себя по тощему животу. – А то я проголодался…

– Вряд ли тебя, красноволосый демон, встретят пирогами и пивом, – хмыкнул Ивар. – Скорее вилами и дубьем.

– На самом деле я белый и пушистый, – обидчиво проговорил Нерейд.

Когда подошли к деревне, та словно вымерла. Люди исчезли, из домов доносилось приглушенное бормотание. Прислушавшись, Ивар разобрал обрывок молитвы.

– Боятся, – Харек покосился в сторону загона, где квохтали индейки, и выразительно облизнулся. – Может, прихватим что-нибудь?

– Некогда, – отрезал Ивар.

За деревней вновь свернули в лес, густой и сумрачный. Время приблизилось к закату, из сырых ложбин потянуло прохладой, в кронах жалобно, точно провожая уходящее солнце, закричали птицы.

Викинги брели, спотыкаясь, Кари откровенно зевал, и Ивар время от времени ловил себя на мысли, что не прочь свалиться прямо на обочину, на мягкую травку, и закрыть глаза.

Топот, возбужденные голоса заставили его стряхнуть оцепенение.

– Наконец-то, – сказал Ульв, вытаскивая из ножен меч. – А то я заскучал!

– Эти парни тебя развеселят, – кивнул Ивар, глядя на появляющихся из-за поворота воинов.

– Откуда только взялись? – пробормотал Ангус.

– В той деревне хоть и напугались, но гонца отправили, – объяснил Ивар. – Выходит, город близко…

Шагающий впереди предводитель в плаще из перьев что-то крикнул, взмахнул мечом. Поднялись десятки овальных, обтянутых шкурами щитов, сверкнули наконечники копий.

– А потом говорят, что мы свирепые и кровожадные, – сказал Нерейд, с видимой неохотой вынимая клинок из ножен. – Идем себе мирно по лесу, никого не трогаем, а тут…

Стена щитов приближалась, глаза тотонаков решительно блестели, хотя руки слегка подрагивали.

– Одину слава! – Ивар ударил, срубленный наконечник копья упал наземь.

– Бей демонов! – в крике предводителя тотонаков звучали страх и ярость. – Наши боги с нами!

– На богов надейся, а сам не плошай, – пробормотал Нерейд.

От удара Кари шит хрустнул, державший его воин с воплем отскочил назад, в едином до сего момента строе возникла брешь. Ивар ринулся вперед, треснула распоротая копьем рубаха, что-то холодное коснулось бока, но конунг не обратил на это внимания.

Ткнул в грудь одного из тотонаков, ощутил как лезвие с хрустом рассекло ребра, вонзилось в легкое. Крик боли перешел в захлебывающийся хрип, брызнула кровь.

По животу текло липкое, горячее, но Ивар вертелся вьюном, рубил налево и направо. Ощущал свирепую радость убийства, как мощно бьется сердце, а мускулы наполняет сила. Слышал, как ревет Кари, испуганные вопли тех, кто оказался у него на пути.

– Вот так… – пропыхтел Нерейд, располосовав противнику живот. – Зря вы, ребята, доспехов не носите…

Быстро темнело, но стычка продолжалась и во мраке, почти на ощупь. Слышалось хриплое дыхание, топот и громогласные ругательства. Тотонаки отчаянно сопротивлялись, но падали один за другим. Викинги оскальзывались на мокрой от крови земле, спотыкались о трупы.

Ивар свалил очередного противника, краем глаза заметил движение. Присел, развернулся, выбросил руку с мечом. Лезвие вошло в плоть без сопротивления, предводитель в плаще из перьев захрипел, выронил оружие, упал на колени.

Изо рта его выплеснулась кровь.