Однако, несмотря на первые контакты с последней, племя сохраняет свой язык, некоторые способности которого очень удивили исследователя. Оказалось, например, что пираха не знают временных форм глагола и не в состоянии говорить в прошедшем времени. Причем это лишь логическое следствие их культуры, которая никак не отражает прошедшего. Пираха живут сегодняшним днем и ничто иное их в принципе не интересует. Даже имена своих предков они не стараются хранить в памяти. Эверетту стоило больших трудов найти несколько членов племени, способных вспомнить имена всех четырех бабушек-дедушек.

Абсолютное отсутствие идеи о прошлом в сознании пираха только усугубляется отсутствием в их языке и культуре какого-либо счета. Никаких представлений о хронологии у них не существует и не может существовать. У пираха нет слов для обозначения чисел и они не понимают, о чем идет речь, когда исследователь пытается научить их счету. Даже после весьма длительных упражнений Эверетт не смог вбить в голову ни одному пираха названия девяти цифр хотя и занимался этим терпеливо в течение восьми месяцев. Сколько бы пираха ни учили португальские слова для обозначения таковых, они их вскоре забывали, так как не могли ими никак пользоваться.

При этом Эверетт приводит много свидетельств о том, что общий умственный уровень пираха ничуть не ниже такового рядового бразильца: во многих конкретных ситуациях они проявляют вполне рациональное поведение. Он оценивает их среднюю сообразительность как соответствующую уровню среднего студента начальных курсов университета. Кроме того, пираха контактируют с соседними индейскими племенами, торгуют с бразильцами и не производят при этом впечатления несообразительных людей. Для сравнений фон Бредо отмечает, что в свое время аборигенов Австралии, числовая система которых сводилась к словам один-два-много, удалось научить считать при помощи английских слов для обозначения существительных. Очевидно в культуре пираха нет соответствующих предпосылок и способность к счету полностью отсутствует, так как в их языке нет ни слова «два», ни слова «много», ни даже слова «один».

Правда, им знакомо слово «хой», которое в некоторых ситуациях может приближаться по смыслу к слову «один», но означает и «мало» или «меньше» в ситуации, когда, например, за одну большую рыбину предлагают две маленьких. Но никакого – пусть даже бессловесного - счета на пальцах у них нет. В невозможности обучить пираха каким-либо счетным операциям убедился и психолингвист Колумбийского университета Питер Гордон (Peter Gordon), который проводил с пираха различные цифровые тесты. Они не могли запомнить, положил ли Гордон в закрытую коробочку одно или другое количества орехов. Они не были в состоянии повторить какое-либо действие, в котором количество играло существенную роль.

В опубликованной в известном научно-популярном журнале «Сайенс» статье Гордон приходит к выводу, что отсутствие в языке пираха числительных мешает представителям племени успешно совершать какие-либо действия с учетом количества предметов. Способность пираха к математике не превышает таковую у голубей или обезьян, заключает ученый. Не означает ли это неспособность человека думать о чем-либо, что не соответствует существующим в его языке словам? А отсутствие в языке пираха форм прошедшего времени – неспособность думать о прошлом или говорить о нем.

Еще одна особенность языка пираха делает для них невозможным историческое мышление: в их языке полностью отсутствуют придаточные предложения или вспомогательные слова типа «если», «ибо», «потом» и т.п. для выражения причинно-следственных или временных связей. Вообще их язык отличается экстремальной экономичностью. Пираха обходятся всего тремя местоимениями и не имеют обозначений для разных цветов. Они не знают слов «каждый», «все» или «больше». У них полностью отсутствуют языковые средства для выражения связей между разными действиями.

Прожив в общей сложности семь лет в обществе пираха, Эверетт, работающий в университете английского Манчестера, классифицировал исследованный им язык как один из самых странных в мире. Он настолько отличается от всех исследованных до того лингвистами языков, что Эверетт долго не решался опубликовать свои наблюдения о языке пираха, ибо распознал в нем пример, противоречащий общим лингвистическим представлениям о языке. Когда же он все-таки обнародовал свои результаты исследования языка пираха, среди лингвистов разгорелись ожесточенные споры, в которых приняли участие такие светочи лингвистики как Ноам Хомский из Массачусетского Института Технологии (MTI) и Стивен Пинкер из Гарварда.