Даже наши агенты, из принадлежащих к их расе, больше полагаются на хирургические блоки, чем на собственные способности. Чтож, я использую это своё преимущество против них – главное, ни в чём не выдать себя. Особенно во сне.

– Отлично, – сказал оператор, и глаз его перебежал ко мне. То, что он стоит спиной, можно было определить только по местонахождению больших пальцев на руках, последние же сгибаются одинаково и вперёд, и назад.

Я наконец-то отпустила колечко. Кажется, самое страшное позади...

Оператор взял s-лучевую трубку для знаменитого s-просвечивания и плавно подпрыгнул ко мне на своей пластине. Сердце ёкнуло, нервная дрожь попыталась вырваться наружу, но я прочно удержала раздел своего сознания, чётко смоделировав мысли просматриваемой половины – нечто вроде:

«Надеюсь, они не надумаются отбирать мои кредитки, а тем более украшения? Дремляне, кажется, к ним не особенно пристрастны и, я слышала, вообще практически не различают многие цвета. Хоть бы они не тронули крестик, а то боги рассердятся на меня, да и на них... Вряд ли я здесь найду что-нибудь взамен, хотя, есть же тут люди, значит, есть и ювелирные; или, может, закажу с какой-нибудь почтой...»

Вторая половина сознания с замиранием трепетала: «Вот сейчас... Вот сейчас...» Однако голова оператора брезгливо-презрительно булькнула, – вероятно, удалось создать убедительный образ дурочки-кокетки.

Оператор так же молча указал на соседнюю дверь – в перчатках сложно было говорить. Я прошла туда, там уже ждал очередной сопровождающий.

Из кредиток отобрали половину. Элиш с адмиралом ещё до нашего приземления догадались пополнить счета Эйри Амильтон (как всё-таки повезло, что кредитки вместе с удостоверением так и лежали в поясе!), поэтому на вторую я смогла бы худо-бедно прожить какое-то время.

В душе снова усмехнулась: налаженную систему банковских расчётов так просто не сломать и не упразднить, даже если дремляне на всю Вселенную кричат о своём выходе из ООССа! Наши кредитки тут вполне прекрасно котируются... Хотя бы потому, что их можно обналичить в любом планетном и межпланетном автоматизированном терминале. Да и система безналичных платежей часто производится именно в ооссах. Зато вот здешней валютой где-нибудь на других территориях сейчас практически невозможно воспользоваться.

Оружия у меня при себе не имелось: не разрешили забрать с космолёта. Однако аптечку оставили – детекторы, видимо, никак не отреагировали на неё. А в голове Эйри мелькали мысли о том, есть ли тут человеческие лекарства.

– Теперь мы вас представим Собранию Совета, – сказал дремлянин. – Проверку вы прошли.

Я в душе облегчённо вздохнула, но волнение всё ещё накатывало щемящими наплывами.

Он попрыгал вперёд, и я, как смогла меняя походку, двинулась за ним.

По дороге второй половиной пыталась припомнить все свои бессознательные жесты и привычки, от которых необходимо было срочно избавиться. Хотя, у Королевы ООССа не имелось ни тех, ни других. А вот у женщины Луэлин они иногда мелькали...

Этот огромный зал, ярусами сбегающий к центру, не вписывался в моё представление о Совете – у нас на Скорпионке он всегда ограничивался несколькими надёжными галактоидами, Илберами. Несмотря на то, что распоряжался судьбами всего ООССа.

Впрочем, если сравнивать с Координационным Советом Секторов и Собором Рас, сходство определённо можно найти.

Среди Совета были только дремляне – при чём по большей части то самое «официальное правительство», которое Дрем избрал после первого мятежа и которое так не нравилось мне. И которое до поры до времени делало вид, будто не причастно к волнениям... Илберы не хотели заставлять и без того недовольных дремлян подчиняться навязанным извне чужакам – и вот пожалуйста...

Вшестером они сидели за шестиугольным столом на своеобразной кафедре, возвышавшейся в центре зала.

Среди Собрания встречались различные галактоиды. По-моему, тут можно было бы найти представителей из многих секторов, несмотря на замкнутость и необщительность хозяев. Для тех, кто не мог выносить атмосферу Дрема, имелись специальные крытые прозрачными куполами места. Некоторые были в скафандрах или скафандринах. Слава богам, здесь освещение оказалось несколько поярче – хоть какая-то забота о представителях иных рас...

Двери зала оставались постоянно открытыми, галактоиды приходили, уходили, ждали, общались между собой, любопытствовали о творящемся в центре, – короче, каждый делал, что ему вздумается.

«Полная демократия!» – усмехнулась моя королевская половина.

Происходящее «на кафедре» усилители передавали на весь зал, а на антигравитационных стойках возвышались гип-площадки, куда оно проецировалось в увеличенном масштабе. Правда, на «помост» разрешалось заходить только тем, кого вызывал дремлянский Совет – по-моему, это было единственное ограничение. Во всяком случае, таким сложилось моё первое впечатление от этого сумбурного сборища – пока шла в центр, незаметно оценивая обстановку.