Даже дремляне выпустили его в свою сеть! Правда, не сразу – через пару дней после того, как оригинал появился в Космонете. «Тем самым, собственно, заявив, что имеют нелегальную лазейку туда», – отметила я про себя.

Однако сначала мало кто поверил, что это правда, а не очередная журналистская утка. Официальное сообщение просто потрясло. На престоле (ура! ура! ура!) оставалась Элиш. Кажется, можно вздохнуть поспокойнее.

Дремляне не могли осознать всего этого. Просто приятно было наблюдать, как они вдруг занервничали и переполошились!

Когда Главный выпустил на показ сообщение о крушении, я не смогла отказать себе в том, чтобы посмотреть на реакцию Дмитрия. Он был дома, разыскивать не пришлось.

Дверь оказалась не заперта, сам Дмитрий сидел за столом. Перед ним стояла бутылка чего-то очень крепкого, как и всё время, что мы виделись – вероятно, уходил домой, только чтобы отваляться и отоспаться (не прекращая, впрочем, попойки), а потом снова возвращался пить...

Я тихо подсела напротив за стол, с любопытством ожидая действий.

Похоже, новость действительно шокировала его. Но особенно сильных переживаний или сожалений я не заметила.

– Такая была женщина! – произнёс он, даже не взглянув на меня. – Взрыв корабля... Катапультироваться не удалось... Эйри, Эйри! Я так любил её когда-то!

– Поздновато в вас проснулась тоска о былом, – лукаво заметила Эйри.

– Да нет у меня никакой тоски! По ней, во всяком случае... Разве что по свободе... Но когда умирает человек, бывший вам близким хоть немного и хоть недолго... Это не оставляет равнодушным.

«Немного! Недолго!» – возмутилась Луэлин. Однако Дмитрий, не особенно интересуясь моей реакцией, продолжал своё:

– И несмотря ни на что, она была удивительной женщиной! Даже дремляне признают это...

– Вы... Вы должны были быть рядом и защитить её! – возмущённо воскликнула я.

– Я? Да как бы я это сделал? Самому погибнуть?

– Трус!

– Да, возможно...

Черти кометные! Это был один из тех редких случаев, когда мне с трудом удалось скрыть душевную бурю. Не сдержавшись, воскликнула:

– Да против неё уже два месяца готовился заговор! Может, вы смогли бы помешать ему! Мне, понимаете, даже мне жаль, что она умерла! Жаль! Пусть она и была моей соперницей в борьбе за симпатию Глена Ди... и, конечно, где уж мне тягаться с ней! Но... я не могу сказать, что очень приятно узнать, что избранником Королевы... было такое ничтожество! Простите меня за эти слова, но я не удивляюсь, что она после вас выбрала его!

– Вот пусть он бы и защитил её! – выкрикнул Дмитрий.

Я вскочила и выбежала, посылая на Интеллект смутные обрывки сведений, якобы услышанных ещё во время моего пребывания во Дворце о некоем рассекреченном, но не пойманном заговорщике. Надеюсь, дремляне не решат у меня выяснить, кто на меня покушался! И как это я так разгорячилась, зачем сказанула такое!

Черти кометные, как же это больно! Получить такой удар... Ну, ничего, уговаривала я себя. У меня остаётся ООСС. В нём всё спасение. Не плакать, не сорваться. Нельзя мне срываться. Не тосковать. А, может, лучше оставить всё и просто уйти из жизни? ООСС в надёжных руках... А у меня целых семь ядов – выбирай, какой хочешь!

Не жалеть себя. Не жалеть любовь. Любовь не может быть бессмертна. Люди изменились, хоть и продолжают жить, – а она умирает. Не бывает вечных чувств.

Дмитрий догнал меня на гибком мосту, пошатывавшемся от порывов не слишком ласкового ветерка. В руках, к моему удивлению, держал бокал с каким-то взбитым коктейлем. Я еле заставила себя вдохнуть – грудь сдавил какой-то спазм, не пропускающий воздух.

– Поймите же, Эйри, малыш! Эта женщина, вершащая судьбы галактик, недрогнувшей рукой посылающая на смерть тысячи существ, очень жестока и беспощадна. Эмоции никогда не имели решающего значения для неё. Поймите, Эйри! Я слишком хорошо её знаю. В её сердце не было места для меня...

– А в вашем нет места для неё. Я это уже слышала.

А ведь в какой-то мере он прав, – подумала я. Весь этот год я изгоняла его из своего сердца, чтобы такая жуткая мука не мешала быть королевой. Я сама, специально, старалась не оставлять там места для него...

– Вы правы, – опустил он голову. – Я ничтожество. Но, Эйри, ведь вы не за водолеевцев? – он вновь посмотрел мне в глаза.

– Нет. Теперь нет. Никогда не любила нашу королеву. Но, в отличие от вас, так и не прониклась искренней симпатией к этой пасмурной расе...

Кстати, иногда я передавала самые важные сведения, давая свои указания о тех слабинках, которые с трудом выискивала. Всё устраивалось так, что никто ничего заподозрить не мог. Общалась с Дворцом только при помощи олореловых сигналов, к тому же в различных частотах. При чём на некоторых из них связь была настолько тонкой, что даже изображения делались расплывчатыми, прозрачными, а иногда и вовсе исчезали. Перехватить их было практически невозможно – во всяком случае, не зная принципа работы олорелов.