Он опустил глаза и стиснул зубы, будто пытался вдавить обратно слова, готовые сорваться с языка. Пальцы его дрожали.

— Прошу прощения, мистер Марлоу,— произнес он.— Вчера я маленько выпил, и теперь голова что-то плохо варит. Я проторчал здесь целый месяц совсем один и начал туго соображать. К тому же у меня случилась одна неприятность.

— Может, хотите хлебнуть?

В его глазах блеснул огонек.

— А у вас есть с собой?

Я достал бутылку и повернул ее так, чтобы он разглядел зеленую этикетку.

— Слишком хорошо для меня, честное слово, слишком хорошо. Подождите, я сейчас принесу стаканы. А может, войдете в дом?

— Предпочитаю посидеть здесь. Мне нравится этот пейзаж.

Он опять заковылял к домику, вскоре вернулся с двумя стаканами и тяжело опустился на камень рядом со мной. Я откупорил бутылку и налил ему три четверти стакана, а себе чуть-чуть. Мы чокнулись и выпили. Лицо его прояснилось.

— Первоклассное виски,— крякнул он.—- Сам не понимаю, почему я вас так принял. Здесь можно совершенно спятить. Рядом ни души. Ни друзей, ни жены.— После паузы он прибавил: — Особенно жены не хватает.

Он долго вглядывался в голубую воду озера. Из-под нависающей скалы выскочила рыба, блеснула в воздухе чешуей и исчезла. Легкое дуновение ветра зашевелило верхушки сосен, и они зашумели, как набегающая волна.

— Она меня бросила,— сказал он.— Ровно месяц назад. В пятницу двенадцатого июня. Я навсегда запомнил этот день;

Я сидел, затаив дыхание, и осторожно доливал виски в его стакан. Двенадцатого июня исчезла миссис Кингсли.

— Наверное, вам неинтересно об этом слушать,— продолжал он. Однако в его поблекших глазах выражалось, страстное желание как можно больше об этом говорить.

— Меня это действительно не касается,— заметил я.— Но если вы хотите...

— Два парня садятся в парке на скамью и начинают

беседовать о боге,— изрек он, качая головой. Вы наблюдали такое когда-нибудь? Не существует человека, который не захотел бы поговорить о боге с первым встречным.

— Бывает,— подтвердил я.

Он махом осушил стакан и взглянул на противоположный берег озера.

— Она была красивой женщиной,— мягко сказал он.-— Временами резкой, но очень красивой. Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Я встретил Мэриел в одном ресторане Риверсайда год и три месяца назад. Ресторан был не такого рода, где можно надеяться на встречу с девушкой, похожей на Мэриел; но так случилось. Мы повенчались. Я крепко любил ее, и мне было с ней хорошо. Но я не смог жить с ней честно, оказавшись негодяем.

Я шевельнулся, чтобы напомнить ему, что он говорит с совершенно посторонним человеком, но не произнес ни слова, боясь прервать его монолог. Я даже не притронулся к виски. Когда меня использовали в качестве дневника, я воздерживался от выпивки.

Он печально продолжал:

— Вы знаете, как это получается в семье... почти в каждой. Через какое-то время бездельник вроде меня начинает приударять за другой девчонкой. Ему хочется познакомиться, с посторонней бабой. Возможно, это очень плохо, но так бывает.

Он посмотрел на меня, и я кивнул головой. Он высосал очередной стакан, и я протянул ему бутылку. Голубая сойка над нашими головами перескакивала с ветки на ветку.

— Да-а,— протянул Билл.— Все, кто живут в горах, сходят с ума от тоски, и я тоже. А казалось бы, что может быть лучше? Жилье мне ничего не стоит, жалованье хорошее, половину своих денег я вложил в облигации военного займа. Женился на такой красивой блондинке, какой вы, пожалуй, и в глаза не видели, и вот, сам все испортил. Наткнулся я на нечто...— Он кивнул на дом красного дерева на другом берегу озера.— Возле собственного двора, перед своими окнами спутался с бабой, которая ровным счетом ничего для меня не значила. Иисусе, каким только может стать человек!

Он снова выпил и поставил бутылку на. камень. Затем достал из кармана рубашки сигарету, чиркнул спичкой о ноготь и выпустил клуб дыма. Я дышал открытым ртом тихо, как ночной взломщик.

— К черту! — прибавил Билл,— Может, вы думаете, что я блудил где-нибудь на стороне и выбрал женщину другого типа? Так ничего подобного. Эта маленькая трещотка — такая же блондинка, как и Мэриел, того же сложения и роста. Красивая, конечно, но куда ей до моей жены! Ну так вот, я сжигал мусор в то утро и ничего вокруг не замечал. А она выходит ко мне в модной пижаме, такой прозрачной, что сквозь нее видны даже веснушки на спине. И говорит своим ленивым, ничего не стоящим голосом: «Выпей, Билл. Зачем тебе столько работать в такой хороший день?» Выпить я никогда не прочь, а потому отправляюсь на кухню и приканчиваю стаканчик. Потом другой и третий, и вот я уже в комнате. И чем ближе я подхожу к этой женщине, тем яснее вижу постель в ее глазах.

Он замолчал и сурово посмотрел на меня.

— Вы спрашивали, хороши ли постели в этом доме а я рассердился. У вас ничего не было на уме, а у меня кое-что было. Да... постель, в которой я лежал, оказалась очень удобной.

Он замолчал, в полной тишине снова взял бутылку и стал вглядываться в нее. Казалось, в нем происходит борьба, но, как обычно, победило виски. Он сделал большой глоток прямо из бутылки и заткнул горлышко пробкой, словно это имело теперь какое-то значение. Потом схватил камень и швырнул его в воду.