— Он не верит вам.

— А зачем мне лгать?

— А зачем говорить правду?

— Слушайте, вы,— медленно процедил он.— Вам этого не понять, вы не знаете ее. Она не связана с Кингсли веревкой. Если ему не нравится поведение жены, пускай принимает меры. Эти властные мужчины вызывают у меня отвращение.

— Коли вы не ездили с ней в Эль-Пасо, почему она отправила такую телеграмму?

— Не имею ни малейшего представления.

— Позвольте спросить,— сказал я, указывая на цветы манзониты,— вы привезли их с озера Оленят?

— Этой травы полным-полно на здешних холмах,— презрительно ответил он.

— Но здесь нет таких прекрасных цветов.

Он расхохотался.

— Ну что ж, я действительно был там во второй половине мая. Тогда я видел ее в последний раз.— Он отогнал дым и прибавил: — Не скрою, я думал о ней. У нее есть деньги, а они всегда нужны. Но у меня не было желания связывать себя браком.

Я кивнул, но промолчал. Он взглянул на цветы и наклонился, снова выдыхая табачный дым. Минуту спустя он опять посмотрел на мою визитную карточку и сказал:

— Значит, вас нанимают для того, чтобы вы копались в грязи? И хорошо платят за это?

— Не могу пожаловаться. Доллар здесь, доллар там.

— И все они воняют.

— Послушайте, мистер Лавери, не нарывайтесь на ссору. Кингсли убежден, что вы знаете, где его жена, но не хотите сообщить. То ли со зла, то ли из соображений деликатности.

— А что вас больше устраивает? — засмеялся Лавери.

— Мне все равно. Лишь бы получить информацию. Мистеру Кингсли не интересно, чем вы с ней занимаетесь, куда ездите и собирается ли она с ним разводиться. Он только хочет быть уверен, что все в порядке и его жена не попала в беду.

Лавери неожиданно встрепенулся.

— В беду? Какого рода беду?

Он обсасывал это слово своими сочными губами так, будто пробовал его на вкус.

— Разве вы не догадываетесь, чего может опасаться человек в его положении?

— Нет. Поведайте мне об этом,— саркастически сказал он.— Я люблю постигать все, чего не знаю.

— И отлично делаете,— заметил я.— На конкретный разговор у вас нет времени, но сколько угодно времени для шуток. Только не подумайте, что мы жаждем впутать вас в историю о незаконном сожительстве с чужой женой.

— Опомнитесь, мудрец. Сперва вы должны были бы доказать, что я платил за ее билет.

— Но существует еще телеграмма.

— По-моему, я уже говорил о ней, и не один раз. Вероятно, она просто пошутила. Кристаль всегда любила откалывать подобные номера. Все женщины глупы, а многие еще и злы.

— Из телеграммы этого не видно,

Я небрежно стряхнул пепел на стол. Он хмуро взглянул на меня и отвернулся.

— Я порвал с ней,— сказал он наконец.— Возможно, она мечтала отомстить мне. Я собирался с ней на уик-энд, но не поехал. Она мне опротивела.

— Гм,— произнес я и посмотрел на него.— Это мне не нравится. Меня бы больше устроило, если бы вы отправились в Эль-Пасо, поссорились и бросили ее там. Вы не смогли бы представить ситуацию таким образом?

Он сильно покраснел. Это было заметно даже под загаром.

— Подите вы к черту! — выругался он.;— Я уже объяснил, что никуда с ней не ездил. Никуда! Будьте добры запомнить мои слова!

— Запомню, если поверю!

Он встал, медленно затянул пояс купального халата и подошел ко мне.

— Отлично,— резко сказал он.— А теперь убирайтесь! Сейчас же! Дорольно с меня. Вы отнимаете мое время и теряете свое, если оно чего-нибудь стоит.

Я встал и улыбнулся.

— Мое время стоит недорого. Ровно столько, сколько за него платят. Вряд ли я заработаю что-нибудь, если с вами произойдет неприятность в каком-то универмаге. Например, в отделе чулок или ювелирных изделий.

Он внимательно посмотрел на меня, подняв брови и сжав губы.

— Не понимаю,— пробормотал он, но в голосе его не чувствовалось искренности.

— Это все, что я собирался выяснить,— заявил я.—-Благодарю за беседу. Кстати, чем вы занимаетесь... с той поры, как оставили работу в фирме Кингсли?

— Какого дьявола вам нужно?

— Никакого, тем более, что это всегда можно выяснить,— ответил я и сделал шаг к двери.

— Сейчас я нигде не работаю,— холодно произнес он.— Меня в любую минуту могут призвать во флот.

— Звучит страшно правдоподобно.

— Ну а теперь убирайтесь, шпик! И не трудитесь приходить снова. Меня все равно не будет дома.