Но ни в киргизском, ни в грузинском, ни в молдавском случае никакого вхождения во всемирную корпорацию, которая наведет справедливый порядок, не состоялось. Так же как не ждет ничего хорошего бывшую Украину, которая пошла по их пути.

Почему же либеральные реформы, рецепты МВФ и рекомендации модных консультантов не дают надлежащего эффекта? Почему вместо неэффективного государства не наступает эпоха справедливого правления невидимой руки? Может, мало жертв принесено реформам? Может быть, надо еще ликвидировать бесплатное среднее образование и скорую помощь? Чтобы наверняка отдать все невидимой руке.

Почему либеральное реформирование не приносит результатов, в которые верят реформаторы и их адепты? Для того чтобы ответить на этот вопрос, надо внимательно посмотреть, как обстоят дела у тех, кто нам эти реформы и рецепты предлагает. Насколько далеко пошли в разрушении государства в США, Великобритании, Евросоюзе, Швейцарии и остальных канадах. В общем, как обстоят дела с глобальным либерализмом там, где эту идеологию разработали и пытаются внедрить по всей планете. И если мы начнем внимательно изучать внутреннее политэкономическое устройство государств Евроатлантики, то увидим, что ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне, ни в Брюсселе, ни в Берне, ни в Оттаве государство как институт вовсе не спешат разрушать.

США ежегодно вкладывают огромные бюджеты в новую программу здравоохранения, увеличивают вооруженные силы и расширяют список научных исследований за государственный счет. Другой вопрос, что в США очень специфическая форма влияния на государственную политику. Фактическим двигателем общественного прогресса является легализованный лоббизм. У каждой влиятельной социальной, культурной или деловой группы есть лоббистская инфраструктура, которая продвигает вполне конкретные законопроекты, статьи в федеральном бюджете и борется за посты губернаторов и за мандаты в сенате и конгрессе. Например, у нефтяников лоббистская группа влиятельная, поэтому во внешней политике часто руководствуются интересами этой отрасли, а вот у строительных магнатов лобби ослабло после кризиса на рынке жилья. Есть лобби у национальных групп, например весьма влиятельны армянское и еврейское лобби. Есть лобби у субкультур. Например, гей-лобби последние 20 лет двигалось посредством культуры, легализуя гомосексуализм и другие формы сексуальных извращений в массовом искусстве, в первую очередь в кинематографе, поп-музыке, современной живописи и литературе. Всего 30 лет инвестиции в массовую культуру — и вот уже в большинстве штатов гомосексуализм легализован и президент Обама обещает федеральный закон. Особняком стоит оружейное лобби, которое заинтересовано в том, чтобы внутренний рынок был открыт для свободной продажи. В культуре также сформирован образ доступного оружия, и спрос на него постоянно растет, несмотря на предупреждения правозащитных организаций, что оружия на руках у населения достаточно, чтобы начать гражданскую войну. Но у правозащитников нет влиятельного лобби, в отличие от оружейников.

Государство в США видит себя в виде арбитра, но тем не менее даже в этой роли сохраняет свои позиции. Государство постоянно укрепляет спецслужбы, расширяет слежение за собственными гражданами, чтобы пресечь нелояльность, создает новые силовые спецподразделения, инвестирует в программы выявления талантов из малообеспеченных семей, привлекает необходимых специалистов из-за рубежа.

Государство в США никто не спешит сдать в утиль и отдать в управление корпорациям. Наоборот, в США корпорации являются партнерами государства и, безусловно, лоббистами. О лоббизме финансового капитала в культуре уже сложены легенды — образ Уолл-стрит многократно описан в сценариях, снят в кинолентах и отлит в бронзе в виде скульптуры быка. Государство отвечает финансовому лоббизму как партнер. В условиях противостояния глобального финансового капитала с промышленным капиталом РФ государство США занимает сторону финансового капитала. Санкции вводит не корпорация и не банк, а государство. Лоббисты могут разработать решение, но легализует его все равно государство. Государство использует финансовый капитал, а финансовый капитал использует государство, но цель у них единая — колонизация нового рынка, где каждый получит свою долю прибыли. Для государства США это ликвидационная сделка по уничтожению конкурента. Для финансового капитала — завоевание нового рынка.

Если мы посмотрим на состояние государства на первой родине либерального глобализма в Великобритании, то также увидим, что никто не собирается отменять государство и приносить его в жертву рынку. Попробуйте получить визу в Британию — и вы поймете, как обстоит дело с государством в Соединенном Королевстве. Все прелести либерального английского государства на себе сейчас чувствуют наши соотечественники, которые последние двадцать лет выводили личный капитал в Лондон и окрестности (как только началась торгово-экономическая война с РФ, государство в Британии сразу же включило режим презумпции виновности по отношению к владельцам паспортов РФ). Ты можешь быть трижды собственником апартаментов, бенефициаром легального бизнеса и обладателем ПМЖ, но будь добр доказать, что твои средства не получены преступным путем. А сделать это непросто, как говорил олигарх глобального масштаба Джон Рокфеллер: «Могу отчитаться за каждый заработанный миллион, кроме первого».

И вот теперь нашим соотечественникам блокируют кредитные карты, отказывают в продлении визы и накладывают арест на недвижимое имущество. Многие плюют на унижения и уезжают назад в Россию. В таком случае государство Британии неплохо наживается на присвоении активов и капиталов российской буржуазии. Как говорят в специфических кругах, «отжать отжатое не западло».

Государство в Британии активно защищает свой финансовый суверенитет. Входя в еврозону, Лондон не спешит отказаться от собственного фунта стерлингов в пользу евро. Служить в вооруженных силах Британии престижно и почетно. Полицию если и не уважают, то точно боятся. Государство поддерживает престижность и авторитет науки и ведущих вузов, где предпочитают учить своих отпрысков представители мирового капитала и политики. Среди мест обучения детей российской, украинской или казахстанской правящей элиты лидируют колледжи Великобритании.

В Евросоюзе с государством тоже все в порядке. ЕС, будучи детищем Германии, перенял у своих тевтонских основателей системный подход к госуправлению. Излишняя бюрократизация союзного государства Западной и Центральной Европы в чем-то даже мешает развитию. Тем не менее государство в ЕС регламентирует все сферы деятельности — от квот по вылову рыбы в северных морях до количества беженцев из Африки для каждого члена ЕС. Отношения между участниками Евросоюза жестко регламентированы и опираются на многотысячные договоры и законы. Можно только представить, какой труд был проделан государством в ЕС, чтобы запустить Шенгенскую зону — территорию свободного перемещения товаров, людей и капиталов. Страны с разным уровнем развития, преступности, национальным и религиозным составом удалось привести к общему знаменателю в вопросах таможенной политики и пограничного контроля. России за почти тридцать лет постсоветского развития удалось выстроить подобные отношения только с Беларусью. С Казахстаном, несмотря на его членство в Таможенном и Евразийском экономическом союзах, до сих существует пограничный контроль.

Евросоюз — высокоорганизованное государство, которое стремится создать союзные вооруженные силы и спецслужбы.

Да, проект «Евросоюз» во многом является политической ширмой интересов Германии и Франции, которые хотят таким образом обрести политический суверенитет, утраченный после Второй мировой, когда ответственность за Западную и Центральную Европу поделили между собой США и СССР.

Евросоюз сегодня напоминает Югославию времен холодной войны: с одной стороны, ты вынужден находиться в зоне влияния СССР, но с другой стороны — особые экономические отношения с Германией, Францией и Италией позволяли сохранять относительную независимость.