Со стороны всадников, наблюдавших за южным горизонтом, послышался радостный возглас. Я послал Тинтрига вперед, сквозь пленников, и увидел, что отец Фраомар, исповедник Этельфлед, делает какое-то объявление. Он сидел на серой кобыле, чей цвет подходил к его седым волосам. Отец Фраомар стоял рядом с Этельфлед, и она улыбнулась, когда я подъехал поближе.

— Хорошие новости, — сообщила она.

— Какие?

— Хвала Господу, — радостно заявил отец Фраомар, — враги в Эдс-Байриге сдались.

Я ощутил разочарование, потому что предвкушал битву. Похоже, Рагналл оставил значительную часть своего войска за стенами Эдс-Байрига, вероятно, хотел удержать восстановленный форт, а я желал его гарнизону смерти в качестве предупреждения остальным приспешникам Рагналла.

— Сдались?

— Хвала Господу.

— И Меревал внутри форта?

— Пока нет.

— Что значит «пока нет»? Они же сдались!

Фраомар улыбнулся.

— Они христиане, лорд Утред. В гарнизоне христиане!

Я нахмурился.

— Да пусть они хоть долгоносикам поклоняются, мне плевать, — сказал я, — но если они сдались, то наше войско должно быть внутри. Это так?

— Так и будет, — заявил отец Фраомар. — Всё согласовано.

— Что согласовано? — поинтересовался я.

Этельфлед выглядела встревоженной.

— Они согласны сдаться, — сказала она, посмотрев на исповедника в поисках подтверждения. Фраомар кивнул. — А мы не деремся с христианами, — закончила Этельфлед.

— Я дерусь, — кровожадно заявил я и подозвал слугу. — Годрик! Труби в рог!Годрик взглянул на Этельфлед в надежде на ее одобрение, а я пнул его по левой руке.— Труби в рог! Давай!

Он поспешно протрубил, и мои воины, разоружающие врагов, подбежали к лошадям.

— Лорд Утред! — запротестовала Этельфлед.

— Если они сдались, — сказал я, — то форт наш. А если он не наш, то они не сдались, — я перевел взгляд на Фраомара. — Ну так что же?

Никто не ответил.

— Финан! Приведи людей! — крикнул я и, не обращая внимания на Этельфлед с Фраомаром, послал лошадь на юг.

Обратно в Эдс-Байриг.

Мне следовало догадаться. Это все Хэстен. Своим красноречием он способен превратить дерьмо в золото, и он применил его на Меревале.

Я разыскал и Меревала, и Хэстена, каждый находился в окружении десятка спутников, в ста шагах от форта, на западной стороне, где склон становился более пологим. Обе стороны стояли в нескольких шагах под своими знаменами. Меревал, конечно же, нес знамя Этельфлед с изображением гуся Святой Вербурги, Хэстен вместо привычного черепа на шесте щеголял новым стягом — серым полотнищем с вышитым на нем белым крестом.

— Совести у него нет! — крикнул я Финану и пустил Тинтрига вверх по склону.

— Скользкий же ублюдок, господин. — рассмеялся Финан.

Скользкий ублюдок оживленно разговаривал, когда мы появились из леса, но стоило ему заметить меня, как он умолк и отступил под защиту своих воинов. Когда я приблизился, он приветствовал меня по имени, но я не обратил на него внимания, послав Тинтрига между двумя отрядами, и соскользнул с седла.

— Почему ты не занял форт? — набросился я на Меревала, кинув поводья Годрику.

— Я… — начал было он, но потом посмотрел куда-то в сторону. Этельфлед со свитой стремительно приближалась, и он определенно решил дождаться ее прибытия, прежде чем отвечать.

— Засранец сдался? — спросил я.

— Ярл Хэстен… — тут Меревал вновь запнулся и пожал плечами, словно не зная, что ответить, и не понимая, что происходит.

— Это легкий вопрос! — угрожающе сказал я. Меревал был порядочным человеком и стойким воином, но сейчас выглядел донельзя смущенным. Его взгляд бегал по группе окружающих его священников. Тут стояли отец Цеолнот со своим беззубым братцем Цеолбертом, а также Леофстан. Всех несказанно привело в замешательство мое внезапное появление.

— Он сдался? — медленно и громко повторил я вопрос.

От ответа Меревала спасло прибытие Этельфлед. Она протолкнулась сквозь священников.

— Если тебе есть, что сказать, лорд Утред, — ледяным тоном произнесла она с седла, — то поведай мне.

— Я хочу лишь знать, сдался ли этот кусок дерьма, — сказал я, указав на Хэстена.

Ответил отец Цеолнот.

— Госпожа, — заговорил священник, нарочито не обращая на меня внимания, — ярл Хэстен согласился присягнуть тебе на верность.