Увы, на обмен вежливостями времени не было. Шагнув к несчастной, я негромко произнесла:

– Цветы мальвы. С наступлением ночи рассыпьте вокруг себя цветы мальвы либо разложите по кругу, и лич не сможет приблизиться.

Невдалеке раздался крик сестры Марты: «Леди Уоторби!»

И я торопливо отступила к кустам, чтобы никто не догадался о состоявшемся разговоре, но вопреки логике, леди эн-Аури шагнула вслед за мной, и это вынудило остановиться. А магиана, глядя на меня слезящимися старческими глазами, с недоверием переспросила:

– Леди Грэйд, вы… вы пытаетесь мне помочь?!

Она произнесла это таким тоном, словно сама не верила в сказанное. Бедная женщина.

– Я не пытаюсь, – нервно оглянулась на сад, – я искренне хочу помочь. И поймите – мальва действительно способна вас спасти.

Покачав головой так, словно она отрицала саму ситуацию, скрипучим голосом леди эн-Аури, горько усмехнувшись, произнесла:

– Это вы не понимаете, Ариэлла. Не понимаете всей ситуации – я провела лича в родовой замок Грэйд.

Она произнесла фразу так, словно признание далось ей с трудом. Я улыбнулась, подошла к магиане, взяла ее за руки, чуть сжала сухие старческие ладони и ответила:

– Я знаю.

Леди вырвала ладони из моих рук, отступила и прошипела:

– Это я привела лича в Гнездо Орла, до сих пор не понимаю, как вы выжили! Я, соблазнив матроса из команды «Ревущего», сняла с него защитный амулет, что позволило личу вселиться в несчастного… Я… – она осеклась и продолжила уже гораздо тише: – И мой отец участвовал в вашем похищении, леди оттон Грэйд. А вы…

Пожав плечами, я произнесла:

– Вы удивились тому, как я выжила. Меня защитила госпожа Винслоу, леди эн-Аури, оставив в моей спальне цветок мальвы, именно он и отпугнул лича. Воспользуйтесь моим советом, и вы спасетесь.

Она стояла, потрясенно глядя на меня. А затем хриплым шепотом выдохнула:

– Дэсмонд ищет вас.

Я с трудом сдержала слезы. Кивнула, показав, что услышала, и ничего не смогла сказать в ответ. Ничего, совершенно. Леди эн-Аури и не понадобились слова, она все поняла:

– Вас держат здесь против вашей воли.

Не став комментировать, я торопливо прошептала:

– Уходите, прошу вас. Боюсь, если сестры узнают, что мы разговаривали, вас… – как ни прискорбно было это произносить, – вас не выпустят из монастыря…

Слово «живой» я произносить не стала, но оно повисло в воздухе.

– Понимаю, – отозвалась леди эн-Аури.

– Берегите себя, – прошептала я и, развернувшись, поторопилась прочь. Сначала шагом, после почти бегом бросилась к противоположному концу сада.

Миновав еще две аллеи, я обессиленно опустилась на скамью под могучим дубом, который давал тень, способную скрыть от невнимательных глаз. Но в монастыре невнимательных нет. Меня нашла сестра Вериссия лишь несколько минут спустя, когда я сидела, обняв плечи и обреченно глядя на росток неведомо как проросшего желудя. Монахиня подошла, смяла росток, наступив на него, раздавила намеренно, после обратилась ко мне:

– Матушка Иоланта ждет вас, леди Уоторби.

– Леди оттон Грэйд, – устало поправила я.

– Идемте, леди Уоторби, – в непреклонности я монахиням значительно уступала.

Матушка Иоланта приняла меня в своем собственном кабинете, знакомом до мелочей. Настоятельница сидела на тахте у окна и, едва я вошла, указала на место рядом с собой. Мне не оставалось ничего иного, кроме как подойти и сесть рядом.

– Дитя мое, – матушка Иоланта протянула руку и накрыла мою дрогнувшую ладонь, чуть сжала, – ты же понимаешь, Ари, я никогда не отдам тебя выродку династии Грэйд.

Начало беседы не обнадеживало.

Продолжение оказалось столь же безрадостным.

– Когда-то давно, проезжая мимо деревеньки Колсуолл, я увидела маленькую девочку со смешными кудряшками, которая, прижимая к груди самого уродливого пса на свете, командовала ватагой деревенских ребятишек, требуя, чтобы они «перерыли тут все», потому что эта девочка «вот точно своими ушами, и Бусик подтвердит» слышала мяуканье выброшенного котенка.

Даже пытаясь вспомнить, я так и не сумела воскресить в памяти тот эпизод из своего детства, меж тем настоятельница продолжила: