Шрифт:
Как музыкальное образование может улучшать навыки слушания? Согласно Бхаратху Чандрасекарану и Краус {47} , этот эффект происходит из-за пластичной (поддающейся воздействию) природы мозга. В слуховой системе есть «чувствительные» цепи «прямой связи» нейронов, которые передают информацию о звуке в мозг, но есть и «двигательные» цепи «обратной связи», несущие ее обратно, от мозга к ушам. Высшие центры головного мозга используют эти проводящие пути обратной связи, чтобы подсказать слуховой системе, как сосредоточиться и отслеживать звуки. Благодаря этому процессу наше ежедневное восприятие звука корректируется – слух подвергается «настройке». Снова процитирую Краус: «То, что мы делаем с услышанным, меняет реакции нервной системы на звук» {48} .
47
Kraus, N., and Chandrasekaran, B. (2010), ‘Music training for the development of auditory skills’, Nature Reviews Neuroscience 11, 599–605.
48
http://www.soc.northwestern.edu/brainvolts/projects/music/music_video.html.
Конечно, сразу возникает вопрос: можно ли считать музыкальное образование причиной улучшения навыков слушания, или же эти улучшенные системы изначально присутствуют у детей, решающих заниматься музыкой; как вы помните, проблема причинной связи вставала при обсуждении музыки и IQ. Краус приводит доводы в пользу того, что обучение музыке влияет на способность слушать, а не наоборот; при этом она исходит из прочного и последовательного соотношения между количеством лет, которые ребенок занимается музыкой, и качеством выполнения им задач.
Способность ребенка обрабатывать устную речь, несомненно, связана с типами навыков слушания, которые я описываю. А у детей, которые занимаются музыкой, проявляются превышающие средние показатели улучшения в смежных областях – например, в памяти на звуки; этот навык, возможно, способствует улучшению умения слышать в шуме {49} . Однако есть навыки, не имеющие прямой связи с первичной обработкой звука, но они, похоже, тоже улучшаются из-за уроков музыки, а именно обработка речи и чтение.
49
Parbery-Clark, A., et al. (2011), ‘Musical Experience and the Aging Auditory System: Implications for Cognitive Abilities and Hearing Speech in Noise’, PLOS ONE 6 (5): e18082. Kraus, N., Strait, D.L., and Parbery-Clark, A. (2012), ‘Cognitive factors shape brain networks for auditory skills: Spotlight on auditory working memory’, Annals of the New York Academy of Sciences, 1252, 100–107.
Речь и чтение
Сильвен Морено много лет изучал воздействие музыкального образования на развитие малышей и при этом часто выяснял, что дети начинают лучше обрабатывать речь. В 2006 году Морено и Мирей Бессон провели эксперимент, чтобы определить, поможет ли восьмилетним детям краткосрочное (восемь недель) обучение музыке выявлять изменения высоты в речи {50} .
Всех детей предварительно проверили на способность обнаруживать изменения высоты в простых произносимых предложениях. Исследователи изучали их точность, а также качество и скорость реакции мозга. Для оценки этого применили электроэнцефалографию (ЭЭГ), как описано в предыдущей главе; она регистрирует электрическую активность мозга. Исследователи собирались измерять реакции мозга на изменения высоты звука.
50
Moreno, S., and Besson, M. (2006), ‘Musical training and language-related brain electrical activity in children’, Psychophysiology, 43 (3), 287–291.
После начальных замеров речи 10 детей приступили к восьминедельным занятиям музыкой, а еще 10 – к восьминедельным занятиям рисованием. Когда все малыши снова прошли речевой тест, исследователи не нашли разницы между их результатами, но увидели отличие в активности мозга занимавшихся музыкой. Их мозг сильнее реагировал на изменения высоты, чем у посещавших уроки рисования. Похоже, всего восемь недель занятий музыкой изменили реактивность мозга к звукам речи.
Затем авторы решили провести следующее исследование: что будет после более длительного обучения, например шести месяцев? Идея была та же: разделить детей на две сопоставимые группы, одна из которых занималась музыкой, другая – рисованием. В этом случае выборка была немного больше – 32 ребенка из двух начальных школ в Северной Португалии; все имели схожий социально-экономический статус {51} .
51
Moreno, S., et al. (2009), ‘Musical training influences linguistic abilities in 8-year-old children: More evidence for brain plasticity’, Cerebral Cortex, 19 (3), 712–723.
Перед началом обучения обе группы не проявили различий в ряде стандартных тестов, в том числе на память и умение читать, а также в определении высоты звука.
На занятиях музыкой дети знакомились с ритмом, мелодией, гармонией и тембром {52} . На рисовании дети учились отличать и создавать разные цвета, знакомились с восприятием формы и пространства, линейной перспективой и характером различных материалов и фактур. В конце года дети из группы музыки выступили перед публикой, а дети из группы рисования устроили выставку лучших работ.
52
Moreno, S., et al. (2009), ‘Musical training influences linguistic abilities in 8-year-old children: More evidence for brain plasticity’, Cerebral Cortex, 19 (3), 712–723: «Обучение музыке было основано на следующих аспектах: ритм – детей учили воспроизводить и импровизировать ритмы при разных темпах и метрах; мелодия – упражнения состояли из воспроизведения и импровизации мелодий, а также создания внутренних слуховых образов. Детей учили классифицировать мелодические рисунки и интервалы [то есть движение вверх и вниз; низкие, средние и высокие тоны; относительное чтение нот]; гармония – дети слушали гармонические последовательности вида I–IV–V–I, I–V–IV–I или I–IV–V–VI, которые их учили узнавать, различать и воспроизводить; тембр – распознавание тембров различных инструментов и голосов; форма – дети слушали классическую музыку и мелодии для детей».
В этот раз, после более длительного периода занятий, исследователи обнаружили намного большее различие между группами. У детей, занимавшихся музыкой, показатели различения предложений (и высоты) теперь были гораздо лучше; они также быстрее проходили эти тесты, чем дети из группы рисования. Применив ЭЭГ, ученые получили такой же результат, что и в предыдущем исследовании: у музыкальных детей проявилась более сильная и стойкая реакция мозга на изменения высоты речи.
Эти два эксперимента позволили сделать вывод, что уроки музыки в течение относительно короткого срока могут благотворно повлиять на способность ребенка обрабатывать слова, и этот эффект усиливается по мере продолжения занятий.
Пока мы не знаем, сохраняются ли эти результаты, когда ребенок прекращает занятия, и есть ли длительный «эффект дозы», то есть приводит ли увеличение количества занятий или числа инструментов к более серьезному результату. Ясно, что занятия музыкой оказывают немалое воздействие на то, как мозг ребенка реагирует на речь, и что всего за несколько месяцев это развитие улучшает реактивность ребенка на звуки в реальном мире.
Еще одним интересным результатом исследования стало совершенствование умения читать в музыкальной группе. Видимо, уроки музыки могут улучшить развитие репрезентаций слов, необходимых для чтения {53} .
53
Anvari, S.H., Trainor, L.J., Woodside, J., and Levy, B.A. (2002), ‘Relations among musical skills, phonological processing, and early reading ability in preschool children’, Journal of Experimental Child Psychology, 83 (2), 111–130.