Лежать. Ты не пробовал лежать днём?

Зачем?

Мысли отличные в голову приходят. О разном. Ты вот знаешь, что все великие изобретения были сделаны либо лёжа, либо в сортире? Наверное, это не случайно. Эдисон лампочку в сортире изобрёл.

Лампочку Яблочков изобрёл, — поправил Упырь.

Лёжа, — добавил я. — Он лежал на топчане в комнатах Прянишникова, смотрел на ползающих по потолку клопов и изобретал лампочку. А до этого полчаса сидел в сортире. А потом уже её Эдисон изобрёл. Тоже в сортире. Жизнь происходит в сортире. Человек за всю свою жизнь почти год в сортире сидит.

Я тут прямо как Вырвиглаз стал рассуждать.

Упырь почесал голову.

Так что, для того, чтобы изобрести лампочку, достаточно сидеть в сортире?

Не, просто сидеть недостаточно, надо иметь талант. Если у тебя есть талант — можешь сидеть. А если таланта нет — сиди не сиди, ничего не высидишь. Вот наш сосед — Соловьёв. Тоже изобретатель. Как идёт в туалет, так вся улица знает, что он изобретает. В таком, знаешь ли, изобретательском экстазе пребывает... Стёкла дрожат. И что, ты думаешь, в жизни он изобрёл? Только самогонный аппарат, вот и все изобретения. Так что это дело такое, тонкое...

Я замолчал, принял сосредоточенный вид и уставился в потолок. Упырь не знал, что ему, бедолаге, делать. Он в очередной раз ощупал своими кефирными глазками комнату, поглядывал на меня, поглядывал в окно. Но я молчал, я не собирался ему помогать. Я ждал.

А этот гад сидел. Сидел, вертелся, затем снова взял «Последнюю войну». Так и продолжалось. Я смотрел в потолочную балку, Упырь читал. Читал. Жаль, что книгой нельзя подавиться.

Не знаю, то ли от усталости, то ли от капусты — тушёная капуста — замечательное снотворное, лучше сгущёнки, — я уснул. Проспал, наверное, час, днём всегда недолго спишь.

Проснулся от негромкого разговора. Оглядел вполглаза комнату. Никого. Разговаривали на крыльце. Я медленно, чтобы не скрипнули пружины, выкрутился из койки, аккуратно продвинулся к двери, выглянул.

На ступеньках сидели Упырь и Сенька. Сенька продолжал пребывать в парадном виде, только пиджак снял. Он что-то рисовал в блокноте, объяснял, обводил руками наш небогатый горизонт.

Я прислушался.

Судя по всему, Сенька вправлял Упырю бизнес-проект. По организации первого в области и в Нечернозёмном регионе кладбища домашних животных. Причём не абы какого, а европейского класса с VIP-боксами, с охраной, с подсветкой, — одним словом, солидное кладбище, для солидных людей, то есть для солидных животных солидных людей.

Интересно, где он его организовывать собирается? Неужели в нашем городишке? Вряд ли. Солидных людей у нас маловато.

Я стал слушать дальше и выяснил, что кладбище домашних животных должно образоваться всё-таки в областном центре — там целевая группа наличествует.

Много достаточно богатого народа, которому жалко своих тузиков и ромуальдов на помойку в обувных коробках выкидывать.

Я всё просчитал, — излагал Сенька, — клиенты у нас будут. Во-первых, там собачий питомник всероссийского значения, во-вторых, конный завод, в-третьих, Золотое кольцо. А иностранцы очень любят, чтобы их твари были не просто похоронены, а в значительных местах. Мы сможем выйти, таким образом, на международный рынок...

Упырь слушал, кивал серьёзно, будто на самом деле собирался заняться кладбищенским бизнесом. Я представил Ипатьевский монастырь в лучах заходящего солнца, представил маленькие аккуратные могилки возле древней стены, безутешных американцев и немцев, траурный звон... И как-то страшно мне стало даже, подумал я, что у брата моего может и в самом деле что-нибудь получиться.

Неосторожно наступил на половицу, она скрипнула, оба поглядели на меня. Я спросил:

Ну что, Сенька, сдох у Шахова пёс?

Что?

Собака Шахова сдохла, спрашиваю?

Нет пока, — вздохнул Сенька, — крепкая, тварюга, попалась. Но скоро сдохнет, я не сомневаюсь... Ладно, мне пора, много дел. Отдыхайте.

Сенька многозначительно кивнул Упырю и направился в большой дом.

Что он тебе предлагал? — спросил я.

Кладбище организовать. Для домашних животных...

Я бы на твоём месте не соглашался. Это он говорит так, что для домашних животных. А на самом деле первым закопает тебя.

Как?!

Так. Псих, я же тебе говорил. Закопает тебя для тренировки. Сколько времени?

Пять уже. Я прочитал, кстати, книжку.

Когда это?

У меня быстрочтение. Я в такую развивающую школу ходил, нас там учили всё делать быстро, быстро читать тоже. У нас был парень, так он вообще читал так — поглядит на страничку и уже всё, прочитал. У него было непосредственное восприятие действительности, минуя понятийный аппарат, он сразу воспринимал всё. То есть если он видел кучу рассыпанных спичек, то он сразу говорил, сколько их, как в «Человеке дождя», только он был не дурак, а вполне нормальный...