Пожав плечами, я произнесла:

– Меня в вашем мире уже вообще ничего не удивляет и не шокирует.

– В нашем? – Селиверстов выглядел удивленным.

– Да, в вашем. Мире сильных, бескомпромиссных и бесчувственных.

– Так вот каким ты меня видишь. Ну-ну. Переубеждать не стану, да и не смогу, наверное. Единственное, хотелось бы поинтересоваться, из какого ты мира? Что такого исключительно доброго и полезного в твоем сообществе?

– По крайней мере, мы не убиваем себе подобных. Не подкладываем друг другу девушек в постель, не шпионим…

– Спорно, но допустим. А ты не задумывалась, почему? Исключительно из человеколюбия или из-за отсутствия возможности? Уверена, что твой начальник не пожертвует тобой, подвернись ему такой случай? А ведь пожертвовал и с радостью. Продал со всеми потрохами.

– Хочешь сказать, Димасик в курсе?

– Нет, конечно, нос у него не дорос до посвящения в подобные подробности. Да он и не спрашивал. Ему вообще неинтересно, что с тобой будет. Вернешься ты или нет. И в постель он тебя с радостью подложит кому угодно, если ему это будет выгодно.

Я чуть не расплакалась. На душе и без того кошки скребли, а тут еще этот гад сидит и раскрашивает мир мрачными красками.

Как будто угадав мои мысли, Селиверстов пояснил:

– Пойми, я вовсе не пытаюсь убедить тебя в продажности и беспринципности всех и вся. Жизнь, она разная, а вот люди, по сути, везде одинаковы и там, – он поднял руку наверх, – и здесь, – опущенная ладонь, видимо, символизировала самый низ человеческого общества. – Всегда и везде есть Иуды, готовые продать тебя за тридцать сребреников, есть жадные, порочные, алчные, но есть и порядочные, ответственные, добрые.

– А ты какой?

– Я? – Селиверстов рассмеялся. – Я где-то посередине. Совру, если скажу, что всегда поступал по совести и справедливости. Когда карабкаешься наверх, приходится поступаться многим. Но сейчас я уже достаточно высоко забрался, чтобы позволить себе такую роскошь, как принципиальность. И своих в беде не бросаю. Так что можешь не сомневаться в своей безопасности.

– Значит, я «своя», а Степанов, выходит, нет?

Селиверстов задумался:

– Выходит, что так.

Беседу прервал телефонный звонок.

Александр Константинович взял трубку и выслушал собеседника. Молча.

– Что и требовалось доказать, – проговорил он, обращаясь ко мне по окончании разговора. – Степанова найти не удалось. Из страны не вылетал. Во всяком случае, по своим документам. Из гостиницы не выписывался.

– А если покинул Испанию по поддельному паспорту? – Мне казалось, что это выдвинутое мною предположение имело все шансы оказаться правдой.

– Тогда дома искать его не стоит. Хотя мои люди учли и эту версию, проверив все места в России, где мог появиться Игорек. Нет его. Как в воду канул, – Селиверстов мрачно хохотнул. Меня же передернуло.

– И что теперь? Ниточка оборвалась?

– Эта да, но наверняка есть и другие. Идеальных преступлений не бывает.

– А как же «глухари»?

– Свидетельство непрофессионализма и загруженности следственных органов. Не более того.

– А ты, значит, профессионал?

– Я крайне заинтересован в розыске преступника и имею массу возможностей для расследования. Так что…

– С чего начнем? – Мне не терпелось начать действовать, поэтому я сразу же взяла быка за рога.

– Начнем? – В голосе Селиверстова слышалось удивление.

– А ты думаешь, я буду сидеть, подобно Пенелопе, ожидающей своего Одиссея? Ты мой должник, помнишь?

Селиверстов пристально на меня уставился, что-то обдумывая.

– О’кей. Тогда начнем. В первую очередь нам нужно поговорить по душам с официантом.

– И как мы это сделаем? Наверняка весь персонал под подозрением, и встретиться незаметно с ним нам вряд ли удастся.

– А зачем незаметно? – Селиверстов лучезарно улыбнулся и развел руками. – Мне поручили найти убийцу, следовательно, я могу спокойно допрашивать всех, кто был в тот день на вилле. Иначе, как мне выйти на след преступника?

От одной мысли о возвращении на место преступления меня сковал леденящий ужас. Но мой шеф мог быть чутким, когда хочет. Именно поэтому он тут же пояснил:

– Не бойся, на виллу возвращаться не придется. Я договорился, и встреча с прислугой состоится здесь. Вернее, уже состоялась. Мои люди побеседовали с поварами и охранниками, и, как ты понимаешь, это не принесло каких-либо результатов. А вот официантов мы оставили на потом, как говорится, на десерт. Хочешь присутствовать?

Он еще спрашивает!