Сощурившись, Тереза изо всех сил пыталась разглядеть лицо – и не могла. Нечто за светом, в тени – страшное… Тонкие, как иголки, зубы, облизывающий вспухшие губы чёрный язык, и больше ничего. Глаз не видно, только слабые отблески от фонаря.

Дальнейшее произошло очень быстро.

В яму упала ловко брошенная верёвочная петля и обвилась вокруг шеи той самой девицы, что прожила здесь дольше всех, надеясь дождаться помощи. Жертву резко потащили вверх, она хрипела, вцепившись в удавку обеими руками. Судя по звуку, похитители повалили её на пол. Свет фонаря ушёл вбок – Тереза увидела на потолке силуэты двух людей. Оба, кажется, с длинными волосами. Один высокий, другой приземистый.

– Ты принёс ведро? – спросил второй.

– Само собой, – с усмешкой подтвердил первый. – Ты здесь интеллигенция, амиго, а я грязный мясник. Искомый тобою предмет на месте. Бери артефакт, действуй.

Девушка наверху хрипела, стараясь вырваться, – жертва отчаянно цеплялась за жизнь. Судя по отражению теней на потолке, она стояла на коленях, петлёй ей запрокинули голову назад. Первая тень сбросила с себя одежду, наклонилась и извлекла из складок ткани нечто, похожее на лезвие. Качнувшись, Художник запел на языке кечуа. Вторая тень подхватила куплет – точнее сказать, они даже не пели, а зловеще выли, как голодные волки на луну. Это был странный диалект – Тереза почти не разбирала слов. Девушки в яме прекратили стонать, словно впали в транс. Умолкла даже хрипевшая жертва.

Песня резко оборвалась – в одну секунду.

Размахнувшись слева направо, убийца перерезал горло коленопреклонённой. Тереза увидела, как тень оросили брызги и та подалась им навстречу. Струи крови ударили в ведро громко, с радостным звоном – узнаваемый звук из детства, когда мама доила корову. Тело девицы выгнулось дугой, отчаянно забило ногами. Помощник палача отпустил верёвку, умирающая рухнула на пол, скребя ногтями бетон. Хрипы вскоре затихли, слуги Дома Дьявола вплотную склонились над покойной, рассматривая её.

– Чёрт побери, – недовольно сказал обладатель чеканного голоса. – Я так и думал. Зачем было держать её здесь? Кровь сцедим, но остальное пойдёт в отходы. Я понимаю, тебе не нравится, когда я так разговариваю, но где ж ты откопал столь убогую шваль?

– В порту, – неохотно отозвался первый. – Я потому и не трогал дурёху столько времени – думал, похудеет, хоть на что-то тебе сгодится. Но теперь вижу: ошибся, согласен. Я забираю их в основном ночью, а в Лиме такое освещение… толком не разглядишь. Что ж, мы не в убытке – пяток литров хорошей кровищи всегда пригодится.

Он с силой пнул труп, и тело подкатилось к самому краю ямы. Вниз свесились волосы.

– Ужин, сеньориты, – рассмеялся убийца. – Сегодня – щедрая порция с гарниром. А если не хотите кушать, вас порадует чудная компания бывшей подруги. Не так ли?

Ещё один удар, и мёртвая свалилась в яму, прямо на девушек. Тереза в ужасе взвизгнула, когда почувствовала на лице ту самую руку, что зажимала ей рот всего десять минут назад. Кожа на ладони была ещё тёплой. Но больше всего её испугало не это, а голодное звериное урчанье, раздающееся отовсюду. Соседки по яме прямо ногтями начали раздирать убитую на куски. Тереза прислонилась лбом к стенке, давясь рвотой.

– Не будем ссориться, – неожиданно кротко заявил второй. – Мы с тобой друзья, а не соперники. Проблема лишь в следующем: модель для сборки позарез нужна прямо сейчас, но у меня нет подходящей головы. Экземпляры, имеющиеся в наличии, недостойны прекрасной фигуры королевы. И позволь в корне с тобой не согласиться – как раз мы не можем иметь дело с чем попало, так успеха нам не видать. Для любви необходимо только самое лучшее. Давай глянем вторично, если не возражаешь.

Фонарь наклонился, и Тереза, увидев перепачканные красным рты соседок, зажмурила глаза, зашептала судорожную молитву. Только бы, только бы, только бы…

– О, почему мы забыли? – с удивлением произнёс второй. – Этот экземпляр хорош.

– Я час назад девку притащил, – мрачно откликнулся первый. – У тебя что, склероз?

– Извини, совсем из головы вылетело. Нет смысла мариновать её дальше. Давай.

…Верёвка дёрнула Терезу с такой силой, что у девушки едва не сломалась шея. Как и её соседка, она захрипела, вцепившись пальцами в петлю, высунула язык, залилась слезами. Слуги Дьявола, кем бы они ни были, не страдают отсутствием смекалки: когда тебя душат, становится не до сражений с противником, пальцы не царапают глаза врага, любые помыслы лишь о воздухе. Она понимала, ЧТО сейчас будет, и не собиралась молить о пощаде – вовсе не из гордости. Так или иначе, её всё равно убьют. Зарежут, точно свинью: в гостях у Дьявола не место милосердию и доброте. К тому времени, как девушку вытащили из ямы, Тереза находилась в полусознании, и её удивляла лишь одна вещь – кожу на горле не саднило. Надо же, шёлковая верёвка. Проклятые твари. Всё предусмотрели, лишь бы не повредить нужные им для кукол части тела. Как и предшественницу, её приподняли за волосы на затылке, поставили на колени и натянули петлю сзади. В спину упёрлась нога в ботинке, жертва не могла пошевелиться.

Глядя сквозь слёзы, Тереза старалась понять, кто стоит перед ней.

Человек, на которого она смотрела, был совершенно голый. Грудь и плечи покрыты татуировками. В тусклом свете фонаря сверкало лезвие из странного дымчатого стекла.

– Идеально, – с восхищением сказал человек невидимому соратнику за спиной Терезы. – О Иисус, впервые вижу такое удачное совершенство. Нет, конечно, отдельные фрагменты я подкорректирую, но в целом… Восхитительно! Ты выбрал её волей случая, взглянув мельком, по наитию, – и надо же, столь потрясающий результат. Я дрожу от нетерпения. Придержи сильнее, я буду аккуратен… Такому экземпляру нельзя испортить шкурку.