Он радостно пошёл вперёд по тротуару, упиваясь самой возможностью идти, шагать, набирать полную грудь свежего утреннего воздуха, смаковать его, бережно прикасаясь к нему внутренними сторонами лёгких. Надо же! Такое удивительное ощущение - дышать! Просто невероятное! Подумать только: кто-то умудряется этого даже не замечать...

И вдруг он увидел Добби. Свернув из другого переулка возле пышного куста отцветающего шиповника, она выплыла прямо ему навстречу. Лёгкий ветерок бросил ей вслед несколько розовых лоскутков. Она была в том самом платье, белом в мелкий темно-синий горошек, перехваченном на талии широким в тон горошкам поясом с большой пластиковой пряжкой. Лицо её светилось тихой простой радостью бытия.

Добби заметила Михалыча-фантома и остановилась.

– Здравствуй, - сказала она.

– И ты, - ответил он.

– Не ожидала так скоро увидеть тебя снова, - она смотрела на него снизу вверх, ясные глаза её, отражавшие свет неба, казались почти серебристыми, - но ты не такой как вчера, - добавила она, вдруг насторожившись, - другой какой-то...

– Ты тоже! Мы умираем каждую секунду и каждую секунду рождаемся вновь. Странно, что ты ожидала встретить меня прежним, ведь прошла целая ночь!

Она засмеялась.

– Определённо, ты совсем не такой. Только я пока не могу понять, что именно в тебе изменилось...

– Хочешь мороженого?

– Воистину мир полон чудес!
– прошептала она, расцветая слегка испуганной улыбкой. Когда-то Добби и представить себе не решалась того, что происходило теперь наяву, она считала место, где они с Михалычем будут идти рядом и есть мороженое седьмыми небесами. Она думала, что это невозможно - попасть туда. А сейчас... Добби немного неуверенно выставила вперёд носок чуточку пыльной кремовой балетки - не провалится ли вдруг под ней тротуар, оказавшись на самом деле облаками седьмого неба... Когда мечты, на которые ты уже давным-давно махнул рукой неожиданно сбываются, в первый момент обычно становится не по себе.

– Конечно, хочу, - ответила она.

Пока ходили за мороженым в маленький круглосуточный магазинчик "Продукты", переделанный из квартиры на первом этаже, Михалыч-фантом спросил:

– Думаешь, это случайность, что мы с тобою встретились опять? Город большой... И немного странным ведь кажется наше внезапное соседство? Будто бы кто-то поселил нас рядом. Совпадение?

Она пожала плечами, и, сорвав на ходу лепесток шиповника, сдула его с ладони.

– Я не верю в подобные совпадения, - продолжал он, - есть такая теория, что судьба неизбежно сводит людей снова, если в их отношениях осталась какая-то незавершённость, если не была поставлена окончательная точка, и эти люди не сделали чего-то, не сказали друг-другу, не успели или не смогли...- он вдруг умолк, а через мгновение добавил - мне кажется, я должен попросить у тебя прощения...

Добби взглянула на него удивленно.

– За что?

– Я, наверное, обидел тебя. Помнишь, тогда, на выпускном. Ты ведь не побоялась обнаружить свои чувства, а это... иногда так трудно. Часто приходится скрывать их, чтобы не показаться смешным или не вызвать осуждения.

– Пустяки...- сказала Добби и спрятала глаза, - в том, что было, уже ничего нельзя изменить.

– Но можно построить что-то новое...

Добби молчала и, не глядя на него, рвала на мелкие кусочки кремовый лепесток чайной розы.

– Тебе не приходило в голову, что слова "прощать" и "прощаться" так похожи далеко не случайно? Никто не может проститься окончательно до тех пор, пока есть, что прощать. Я так думаю.

– Любопытно, - сказала Добби, - но позволь мне с этим не согласиться. Бывает по-разному. Вот, к примеру, я и Клейд. Мы давно вместе и нам вроде бы нечего прощать, я даже не припомню, чтобы мы когда-нибудь всерьёз обижались друг на друга... И при этом мы ведь не прощаемся.

– А разве прощают только плохое? Гораздо чаще люди не могут простить друг другу именно хорошего, это и связывает их вместе.

– В таком случае, я не могу простить тебе твоего голоса, - сказала Добби, подняв на него глаза, наполненные светом утреннего неба.

Несколько мгновений она молчала, молчал и он, сочная листва сухо шелестела над их головами, оттеняла его глаза, делая их ещё зеленее, а потом Добби вдруг рассмеялась и добавила с веселым возмущением:

– Ну так что, мы идём за мороженым?

Он улыбнулся и кивнул.

Присев на скамейку в тихом зеленом дворике, они развернули шуршащие обертки эскимо. Добби заботливо отряхнула ладонью место рядом с собой и бережно положила туда анатомический атлас. До этого она носила его под мышкой.

– Зачем это?
– удивился Михалыч-фантом.

– Я решила учиться на врача. До сих пор не могу простить себе, что пошла на этот дурацкий менеджмент. Я ненавижу офис. Поскорее бы исчезнуть оттуда... Вот смотри, - Добби положила атлас между ними на скамью и благоговейно раскрыла его, - ты даже не представляешь, как удивительно мы устроены! Вот, к примеру, пищеварительная система, - она сделала небольшое движение рукой, намереваясь что-то показать ему, но оно оказалось слишком резким - Добби забыла в этот момент про эскимо - и большой кусок шоколадной глазури оторвался от него и упал на платье.