Шрифт:
Приятели сидели в библиотеке, разговаривали. Заодно Кирилл искал обещанную шаму книгу. Никто их не тревожил, – разве что заглянула Лекса, да и та почти сразу ушла, сославшись на неотложные дела. Правда, сказала, что будет делать все, чтобы протащить в Совете решение о Спайдере. Кир был с нею полностью согласен.
– Странная девочка, – глядя в окно, негромко промолвил одноглазый. – Никак не могу ее…
– Вот! – обрадовано воскликнул Кир и протянул шаму потрепанную, с желтыми листками книжку – «Справочник тракториста-машиниста широкого профиля». – Это ты просил?
– Да.
Наг все стоял у окна, глядя на проходивших мимо людей. Он знал уже, что никого старше двадцати пяти в Кронштадте не осталось – эпидемия! Все вокруг были молоды: и Кирилл, и Лекса, и член закупочной комиссии Леонид, и сам председатель Совета Выживших Стефан… к которому шам очень хотел подобраться поближе. Наверняка командор знает куда больше кронштадтских тайн, чем Кир.
– Кто это? – глазные щупальца шама неожиданно дернулись, а в единственном оке скользнуло недоумение и плохо скрытый страх.
Десятник подошел ближе:
– Где?
– Вот, прямо. В пальто.
– Это Дайна, – узнав красавицу, улыбнулся Кир. – Ого! Кажется, сюда, к нам идет. Вот это здорово. Поболтаем!
Наг неожиданно смутился и, быстренько сославшись на дела, ушел, стараясь не столкнуться по пути с Дайной.
Красавица в самом деле заглянула в библиотеку. Попросила подыскать ей какой-нибудь старинный любовный роман.
– А то так скучно бывает вечерами одной, – голубые глаза Дайны подернулись пеленой легкой грусти. – Стефан всегда занят, а я… Даже поговорить не с кем. Ах, Кирилл, вы такой… такой… Я сниму пальто?
– Да, да, конечно.
Десятник засуетился, забегал. Приняв у гостьи пальто, повесил его сначала на вешалку, потом – на спинку стула, снова на вешалку. А кожаную, щедро расшитую бисером сумочку, предмет зависти всех местных девчонок, осторожно положил рядом, на старый письменный стол.
– Да не суетитесь вы так, – усаживаясь на предложенный стул, засмеялась Дайна. – Ой! Мы же на «ты», кажется. Или – нет? Так давай будем! У меня с собой, кажется, есть фляжка. Вот здесь… – девушка покопалась в сумочке. – Да, вот она! Ягодное вино. Стаканы здесь найдутся?
– Сейчас! Сбегаю!
– Стой! – приподнявшись, гостья подхватила молодого человека под локоть. – Выпьем так, прямо из фляжки. Был в старину такой хороший обычай – пить на брудершафт.
– На брудершафт?
– Я научу… покажу, как. Ах, жаль, чокнуться не получится… ну да ладно…
На Дайне было умопомрачительное платье, голубое, под цвет глаз, с голой спиной и плечами. От одного вида девушки, от ее томного взгляда Кир просто таял и уже почти не соображал, что делает.
– Садись… вот сюда, на стул… Он один здесь?
– Есть диванчик…
– Диванчик пока не нужен… А я вот сюда, можно?
Озорно улыбаясь, Дайна уселась прямо на колени Киру, обняв его за плечи рукой:
– За нашу встречу! – сделав глоток, она передала фляжку юноше. – Теперь ты…
Что больше пьянило – терпкое ягодное вино или сама красавица? Тонкая талия, золотистые волосы по плечам, пьянящие глаза цвета весеннего неба… Полные чувственные губы приоткрылись, густые ресницы трепетно вздрогнули. Голос гостьи упал, провалился до шепота:
– А теперь – целуемся. Такой уж обычай… брудершафт…
И вот здесь-то Кир почувствовал, что пропал! Упал, утонул в лазурном омуте глаз, прикоснулся губами к губам… обнял, чувствуя шелковистую теплоту кожи, биение сердца… волнительно вздымающуюся грудь…
В дверь резко стукнули:
– Господин десятник! Тревога! Общий сбор!
Спрыгнув с колен Кирилла, полуобнаженная гостья поспешно накинула пальто.
Кир распахнул дверь:
– Что такое?
– На площади дерутся. Около сотни человек, – щелкнув каблуками, доложил посыльный.
– Около сотни?! – обернувшись, Кир рассеянно махнул Дайне и, сорвав с вешалки бушлат, со всех ног бросился в казармы.
– А книжку-то так и не дал, – глянув в окно, красавица неожиданно улыбнулась, подошла к столу и, не глядя, сунула в сумочку «Справочник тракториста-машиниста широкого профиля». Взяла с одной только целью – чтоб не искать потом повод вернуться. Хотя… верно, можно уже обойтись и без повода.
Площадью в послевоенном Кронштадте традиционно называли расчищенную от хлама площадку напротив закопченных развалин древнего Морского собора. Здесь проводились строевые смотры и награждения, устраивались парады, народные гулянья и праздники. Нынче же здесь шла схватка. Стенка на стенку. И, похоже, не на жизнь, а на смерть. Дрались грозно, дрались всерьез. Лупили друг друга кулаками, ногами, палками. Кое-кто прихватил с собой арматуру. Или где-то рядом нашел – здесь этого добра хватало.