Гомэр,243

 Гардьен,244

 Мэнвьель,245

Дюплантье,246

 Лаказ,247

 Антибуль248

 и во главе их второй Барнав, который звался Верньо.

С другой стороны - Антуан-Луи-Леон Флорель де Сен-Жюст, бледный, двадцатитрехлетний юноша, с безупречным профилем, загадочным взором, с печатью глубокой грусти на челе; Мерлен,249

 из Тионвиля, которого немцы прозвали «Feuer-Teufel», «огненный дьявол»; Мерлен из Дуэ, преступный автор закона о подозрительных; Субрани250

 которого народ Парижа 1 прериаля потребовал назначить своим полководцем; бывший кюре Лебон,251

 чья рука, кропившая ранее прихожан святой водой, держала теперь саблю; Билло-Варенн,252

 который предвидел магистратуру будущего, где место судей займут посредники; Фабр д'Эглантин,253

 которого только однажды, подобно Руже де Лиллю,254

 создавшему марсельезу, осенило вдохновение, и он создал тогда республиканский календарь, но, - увы!
– вторично муза не посетила ни того, ни другого; Манюэль,255

 прокурор Коммуны, который заявил: «Когда умирает король, это не значит, что стало одним человеком меньше»; Гужон,256

 который взял Трипштадт, Нейштадт и Шпейер и обратил в бегство пруссаков; Лакруа, из адвоката превратившийся в генерала и пожалованный орденом Святого Людовика за неделю до 10 августа; Фрерон-Терсит, сын Фрерона-Зоила; Рюль,257

 гроза банкирских железных сундуков, непреклонный республиканец, трагически покончивший с собой в день гибели республики; Фуше,258

 с душой демона и лицом трупа; друг отца Дюшена, Камбулас259

 который сказал Гильотену:260

 "Сам ты из клуба Фельянов,261

 а дочка твоя - из Якобинского клуба"; Жаго,262

 ответивший тому, кто жаловался, что узников держат полунагими: «Ничего, темница одела их камнем»; Жавог,263

 зловещий осквернитель гробниц в усыпальнице Сен-Дени; Осселэн,264

 изгонявший подозрительных и скрывавший у себя осужденную на изгнание госпожу Шарри; Бантаболь,265

 который, председательствуя на заседаниях Конвента, знаками показывал трибунам, рукоплескать им или улюлюкать; журналист Робер,266

 супруг мадмуазель Кералио,267

 писавшей: «Ни Робеспьер, ни Марат ко мне не ходят; Робеспьер может явиться в мой дом, когда захочет, а Марат - никогда»; Гаран-Кулон, который гордо сказал, когда Испания осмелилась вмешаться в ход процесса над Людовиком XVI, что Собрание не уронит себя чтением письма короля, предстательствующего за другого короля; Грегуар, по началу пастырь, достойный первых времен христианства, а при Империи добившийся титула графа Грегуар, дабы стереть даже воспоминание о Грегуаре-республиканце; Амар,268

сказавший: «Весь шар земной осудил Людовика XVI. К кому же апеллировать? К небесным светилам?»; Руйе,269

 который 21 января протестовал против пушечной стрельбы с Нового Моста, ибо, как он заявил: «Голова короля при падении должна производить не больше шума, чем голова любого смертного»; Шенье,270

 брат Андре Шенье; Вадье, один из тех ораторов, что, произнося речь, клали перед собой заряженный пистолет; Танис,271

 который сказал Моморо: «Я хотел бы, чтобы Марат и Робеспьер дружески обнялись за моим столом».
– «А где ты живешь?» - «В Шарантоне».272

 - «Оно и видно», - ответил Моморо; Лежандр, который стал мясником французской революции, подобно тому как Прайд,273

был мясником революции английской; «Подойди сюда, я тебя пришибу», - закричал он Ланжюинэ, на что последний ответил: «Добейся сначала декрета, объявляющего меня быком»; Колло д'Эрбуа, зловещий лицедей, скрывший свое подлинное лицо под античной двуликой маской, одна половина которой говорила «да», а другая «нет», одна одобряла то, на что изрыгала хулу другая, бичевавший Каррье в Нанте и превозносивший Шалье274

 в Лионе, пославший Робеспьера на эшафот, а Марата в Пантеон; Женисье275

 который требовал смертной казни для всякого, на ком будет обнаружен образок с надписью: «Мученик Людовик XVI»; Леонар Бурдон,276

 школьный учитель, предложивший свой дом старцу Юрских гор; моряк Топсан,277

 адвокат Гупильо,278

 Лоран Лекуантр,279

 - купец, Дюгем280