– Весь табун достался Будуру Мунтафику, который был главным у пастухов и понес в этом рейде тяжелые потери. Но он не знал, что с этими лошадьми делать. В этом клане Мунтафик разводят только овец, а ездят на верблюдах, – породистые лошади не годятся для того, чтоб пасти на них отары. И ссориться с саудовцами им не с руки, потому что каждый год этот клан кочует в Тавал-аль-Мутаир в Аравии. Но им приходится ладить и с Мутаири, на чьих землях они кочуют.

– Да, щекотливое положение, – согласился Дэйн.

– Они неплохо из него выкрутились, – продолжал Абдулла. – Обсудили это дело с одним из самых влиятельных шейхов Мутаири, который отнесся к ним благосклонно. Видите ли, если принять во внимание старинную вражду, король Саудовской Аравии не мог допустить, чтобы Мутаири выкупили обратно своих лошадей. Но ему не улыбалось и отдавать знаменитый табун иракцам. И шейх посоветовал отправить табун к Харбу, на землях которого живут Мутаири, хотя он сам и является подданным Аравии. Шейх Мутаири рассчитывал, что король со временем поостынет и позволит выкупить табун. Или, может, влияние саудовцев ослабнет и удастся вернуть лошадей в военном походе. И Мунтафик решил продать табун Харбу.

– А это значит, что наш мнимый посланец омани – из клана Харб, – вмешался Майид, – а они – друзья и союзники саудовцев!

– Вы хотите сказать, что саудовцы против нас? – сказал Джабир. – Но это же бессмыслица! С чего бы им нам мешать?

Абдулла Рашаиди сказал:

– Ваша политика меня не касается, хотя авазими всегда исхитрялись извлечь из нее какую-нибудь прибыль. И знать об этом ничего не желаю, я человек благоразумный и не ввязываюсь ни в какие глупые и рискованные авантюры. Но вы сейчас кое-что узнаете о планах саудовцев и тогда поймете, почему они настроены против вас.

– Поторопись же, родич, – сказал Майид.

– Это ясно даже слепому, о мой упрямый авазими. Заметьте, мы сейчас в довольно крупном и значительном оазисе. Естественно, в нем есть крепость. Она стоит на холме в западной части оазиса. Отсюда даже видна ее верхушка – вон там, за пальмами.

– Да, конечно. Так в чем дело?

– Для меня, в общем-то, ни в чем. Но я отправился в крепость сразу же, как добрался до Вабры, потому что у меня срочное поручение от государственного ведомства в Эр-Рияде относительно моих людей Далула Рашаиди, которые сейчас стоят в оазисе Караи – нас несправедливо обвинили...

– Ради Аллаха, Абдулла, рассказывай только то, что непосредственно касается нас!

Абдулла бесстрастно заявил в ответ:

– Я буду рассказывать, как мне удобно. Так на чем я остановился? Ага, я отправился в крепость предъявлять послание от губернатора Суммана, чтобы саудовские солдаты прекратили отбирать наш скот взамен своего жалования. И пока я стоял во дворе крепости, ожидая, когда кто-нибудь обратит на меня внимание, я услышал щелканье радиопередатчика и бормотание радиста, записывавшего сообщение. Он говорил: «Отряд из двенадцати человек, один – американец, направляется на юг из Ракки, немедленно взять в плен, убивать, только если окажут сопротивление».

Абдулла помолчал немного, наслаждаясь впечатлением от своих слов, потом продолжил:

– Потом радист позвал капитана, но солдат сказал ему, что капитан сейчас в лагере Мубарраз, развлекается с молоденьким пастушком. Радист все равно просил немедленно позвать ему капитана. Тогда солдат сказал: «Вряд ли ему понравится, если его сейчас кто-нибудь потревожит». А оператор заявил: «Очень влиятельным лицам в Эр-Рияде никак не понравится, если его не потревожат!» Солдат досадливо отмахнулся, дескать, он может, конечно, сходить к капитану, только хорошо бы это действительно оказалось такое уж важное сообщение. Радист сердито рявкнул: «Оно действительно важное! Так что беги к капитану». Это было перед тем, как я вручил сержанту свое послание, а потом я уехал из крепости.

– Давно это было? – спросил Майид.

– Часа три назад, может, чуть больше.

– Почему же ты сразу не подошел к нам и не рассказал?

– Это меня не касалось. У меня полно своих собственных неприятностей, и мне нет дела до чужих. Но я увидел, что вы за люди, а когда понял, что ты – мой родич, решил предупредить вас. Но вы должны уехать отсюда тихо и без спешки, ради моей жизни. И не вздумайте рассказать саудовцам, что я предупредил вас!

– Обещаю! Благодарю тебя, родич, – сказал Майид. – Я твой должник, и, да поможет мне Аллах, надеюсь вернуть долг, если останусь в живых... – он повернулся к ракканцам: – А теперь в седло, мы едем!

Можно было и не командовать: как только Джабир услышал, что могут возникнуть осложнения с саудовскими солдатами, он пошел к остальным и все им пересказал. Верблюдов сразу же оседлали, погрузили на них поклажу. Все забрались в седла, и отряд неторопливой рысью потрусил прочь.

Дэйн и Майид тоже сели на верблюдов и присоединились к остальным. Дэйн спросил:

– Почему именно сейчас?

– Один Аллах знает, да еще саудовцы, – ответил Майид. – Будьте настороже и приготовьте винтовки. Скоро будет видно.