Операцию НАТО планировала закончить за 2–3 дня по принципу блицкрига. Генерал Уесли Кларк в телефонном разговоре с генералом Ойданичем 15 марта 1999 г. говорил, что армия Югославии будет уничтожена: «Армия Югославии за несколько дней потеряет всё, что создавала 50 лет… Армия не выживет, это факт» [413] . Не сомневалась и Мадлен Олбрайт. По её расчётам, операция будет короткой, её «можно осуществить в относительно короткий срок» [414] .

23 марта за день до начала воздушных атак министры иностранных дел Великобритании и Франции Робин Кук и Юбер Ведрин — сопредседатели переговоров между делегацией Республики Сербии и делегацией албанских сепаратистов из Косова и Метохии в Рамбуйе и Париже — упрекали С. Милошевича в том, что Югославия не подписала Соглашение в Париже и продолжает наступление в Косове. Фактически это было предупреждение, которое С. Милошевич был способен понять. В ответе содержался упрёк: «Что же касается ваших угроз насчет интервенции НАТО, ваши народы должны были бы их стыдиться, так как вы готовитесь применить силу против небольшого европейского народа за то, что он защищает свою территорию от сепаратизма, своих граждан от терроризма и свое историческое достоинство» [415] . Генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана обратился 23 марта к общественности: «Наше намерение заключается в том, чтобы военной акцией поддержать политические цели международного сообщества», вероятно под сообществом подразумевая НАТО. А далее абсурд: «НАТО не ведёт войну против Югославии. Мы не полемизируем с югославским народом. Наша цель — предотвратить ещё большие гуманитарные жертвы, ещё большие репрессии и употребление силы против гражданской популяции в Косове» [416] .

С 16 марта начался массовый отъезд сотрудников многих западных посольств. Они знали о начале войны, её сроках и бежали с корабля, думая, что он тонущий. Это ещё раз подтверждало, что агрессия НАТО осуществится в ближайшее время.

Нападение на Югославию авиацией НАТО началось 24 марта в 19:41, в пятую неделю поста, в среду, по православном календарю — в Глухую среду [417] . В 20:00 об этом сообщил Генеральный штаб Армии Югославии (АЮ), и уже через 15 минут зазвучали сирены, впервые после Второй мировой войны. Первый налёт произошел 25 марта и длился до четырех утра по всей территории Югославии. Главная цель — объекты ПВО, радиолокационные станции. Массовый удар авиации был осуществлён двумя волнами. В первой участвовали 150 самолётов и 50 крылатых ракет, а во второй (с 24:00 до 4:00 25 марта) — 50 самолётов. В первый же день ракеты и бомбы падали на объекты армии и МВД, здания фабрик (сельскохозяйственных самолётов), заводов, промышленных предприятий тяжёлой и лёгкой промышленности, уничтожили 3 радарные установки [418] .

Первые удары обрушились на Учебный центр МВД Сербии в Клисе в Нови-Саде, на аэродром Батайница, объекты «Утве», «Милан Благоевич» в Лучани, Приштину, Печ, Джаковицу, аэродром «Голубовцы» около Подгорицы, на Даниловград, Крагуевац, Ужице, Панчево, Ульцинь [419] . В первую же ночь 150 самолётов, прилетевшие со стороны Албании и Македонии, бомбили Косово, расположение Третьей Армии [420] . В тот же день итальянские СМИ сообщили, что сбит один самолёт НАТО. Министерство обороны Германии подтвердило, что это был немецкий боевой самолёт «Торнадо». 25 марта Югославия прервала дипломатические отношения с США, Великобританией, Францией и Германией.

24 марта 1999 г. Правительство СРЮ провозгласило военное положение на территории всей страны. В состояние боевой готовности приведены Первая, Вторая и Третья Армии, Военно-воздушный флот, система Противоздушной обороны, Военно-морской флот. Приштинский корпус входил в состав Третьей Армии, и на него возлагались основная задача — не допустить проникновения албанских боевиков через албанскую и македонскую границы на территорию Косова.

Впечатление о первом дне агрессии записал в своём дневнике Драгомир Антонич: «Магазины открыты. Всё есть. Нет очередей. Если посмотреть со стороны, положение нормальное. Газеты покупают и те, кто раньше этого не делал. Полно сообщений об огромных разрушениях. К сожалению, это не ложь и не пропаганда. НАТО — самая большая современная военная сила. Бомбит со всех сторон. Мораль людей удивляет. Многие записываются в добровольцы. У меня чудная вера в способность нашей армии. У меня нет никаких конкретных сведений, но вера непоколебимая» [421] .

За первую неделю большинство ударов пришлось по системам ПВО. С 24 по 30 марта было совершено 1146 вылетов, в среднем по 163 вылета в день [422] . Но уже через 7 дней бомбардировок натовцам стало ясно, что их план стремительной победы рухнул. Надо было это чем-то объяснить. План НАТО, как пишет М. Ахтисаари, был недостаточно эффективно разработан, а потому и осуществлялся постепенно. Сербы успели привыкнуть и приспособиться. А надо было действовать массированно: «…массовым нападением на югославскую инфраструктуру, транспорт, производство энергии» — не 150 самолётов ежедневно, а 2500, как в Персидском заливе. В этом случае, напрасно полагал он, граждане бы заставили своё руководство отступить. Не было и единоначалия: политики ограничили военных, операцией руководил комитет, а не командующий. Кроме того, сербы не боялись наземной операции [423] .

М. Олбрайт оценивает первые дни войны как неудачные. «В первые дни военной операции чуть ли не всё шло из рук вон плохо. Ужасная погода мешала нанесению воздушных ударов и уменьшала число вылетов. Командование войсками НАТО надеялось уничтожить югославскую противовоздушную оборону прежде, чем направлять авиацию против сербских бронетанковых войск и артиллерии, которая вела массированные обстрелы Косова. Однако активность сил ПВО Милошевича была недостаточной, чтобы засечь их. Разбился один из американских самолетов — «Стелс». Почти целую неделю операция объединённых сил НАТО не могла сдвинуться с мёртвой точки, а специальные подразделения Милошевича неистовствовали» [424] .

Госсекретарь записала в дневнике, что «Стелс» разбился, на самом же деле невидимый «Стелс» — гордость американской авиатехники — был сбит сербами.

Югославские военные в борьбе с крылатыми ракетами применяли малокалиберную зенитную артиллерию, но она оказалось неэффективной против авиации. Устаревшая ПВО сербов была не способна сбивать самолеты, летящие на высоте свыше 5 км. А после того, как в начале войны были уничтожены малоподвижные, но высокоэффективные югославские ЗРК С-75 и С-125, авиация Альянса смогла спуститься на средние высоты и ниже, практически без помех осуществляя бомбардировки [425] . Правда, у Югославии оставалось большое количество простых войсковых средств ПВО малой дальности с «дедовскими» оптическими и телевизионными устройствами обнаружения воздушных целей, которые, по крайней мере, днём могли оказывать сопротивление натовским самолетам и ракетам. Такое примитивное вооружение оказалось серьезной проблемой, которую авиации Альянса так и не удалось решить. В итоге самолётам НАТО пришлось вернуться на средние и большие высоты [426] .