Рори снова помрачнел и отвернулся.

Эйли потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что он имел в виду. И сердце ее болезненно сжалось. Тронув его за локоть, она прошептала:

— Ох, Рори… А с Морин и малышом все прекрасно, — добавила она, немного помолчав. — Роды были очень легкие.

Он пожал плечами и пробормотал:

— Но я же этого не знал…

Какое-то время оба молчали, потом Эмма вновь заговорила:

— Рори, я понимаю, как тебе трудно. Может, хочешь об этом поговорить?

— Нет, это не поможет. Я не могу вернуть ее.

— Да, но если ты облегчишь душу…

Эйли умолкла, заметив, как исказилось лицо лэрда. «Наверное, я зашла слишком далеко», — подумала она со вздохом.

— Это моя вина, — заявил вдруг Рори. — Мне вообще не следовало позволять ей беременеть. Она была слишком хрупкой, слишком маленькой.

Эйли снова вздохнула.

— Не вини себя, Рори. Все женщины рожают, и крупные, и миниатюрные. Просто иногда такое случается. И не имеет значения, хрупкая женщина или нет.

— Но Брианна… Она была совсем не такая, как ты.

Эти его слова почему-то показались Эйли обидными.

Пожав плечами, она ответила:

— Да, наверное. Ты уже упоминал об этом.

Как тяжело осознавать, что она не выдерживает сравнения с этой женщиной. С женщиной, которую он любит даже сейчас. А впрочем, какая ей разница? Она его не любит и не хочет, чтобы он любил ее. Эйли заглушила насмешливый внутренний голос, назвавший ее лгуньей. Но все же она прекрасно знала, что лгала самой себе.

А Рори пристально взглянул на нее и сказал:

— Похоже, ты меня неправильно поняла, Эйлианна. Я имел в виду, что ты — сильная и здоровая. А Брианна никогда не была такой. Она хотела подарить мне ребенка, и я не смог ей отказать. Хотя должен был. Я вызвал лекаря из Эдинбурга, но он не смог ничего сделать. Ее сердце не выдержало. Ни у нее, ни у малыша не было шансов.

Эйли заморгала, прогоняя подступившие к глазам слезы. Даже сейчас, два года спустя, его терзала боль. И эта боль была словно стена, стоявшая между ними непреодолимым препятствием.

Стараясь ничем не выдать своих чувств, Эйли тихо сказала:

— Мне очень жаль… Сочувствую тебе, Рори.

Он протянул ей руку:

— Пойдем, а то простынешь.

Она несколько секунд колебалась, прежде чем вложила руку в его теплую ладонь. Его пальцы были шершавыми и мозолистыми, и ей вспомнилось, как они скользили по ее телу, когда он ласкал ее в ту первую ночь. «Когда он думал, что ты его жена», — напомнила себе Эйли.

Вокруг было уже темно, но Эйли, поглощенная своими мыслями, не смотрела под ноги. И в какой-то момент наступила на острый камень, прорвавший подошву и вонзившийся в пораненную ногу. Она с трудом удержалась от крика, но Рори, словно почувствовав ее боль, остановился и внимательно посмотрел на нее:

— Что с тобой, Эйлианна?

— Ничего страшного. Все в порядке… Пойдем же.

Она кивнула в сторону замка.

Рори что-то пробурчал себе под нос, когда заметил, что она хромает.

— Какая же ты упрямица, Эйлианна Грэм. Все, довольно! — воскликнул он, внезапно подхватив ее на руки.

— Нет, Рори, отпусти меня. Твоя рана… Ты навредишь себе, — пробормотала Эйли и мысленно добавила: «Такой мужчина — мечта любой женщина. Но увы, он до сих пор любит свою покойную жену».

— Моя рана уже почти затянулась, Эйлианна. Так что это никак не может повредить мне, — проговорил он хрипловатым голосом, и его горячее дыхание опалило ее щеку.

Что ж, может, его рана и затянулась, зато у нее, кажется, открылась. И не где-нибудь, а в сердце.

Эйли шумно выдохнула, когда лэрд Данвегана, тихо выругавшись, швырнул ее на кровать.

— Эйлианна, тебе обязательно надо было устраивать весь этот переполох внизу?! — закричат Рори, гневно сверкая глазами.

С его волос и с одежды стекали ручейки эля, и от него разило как из пивной бочки.

— Мне?.. Это не я устроила сцену, а ты, Рори! Незачем было нести меня, когда мы вошли. Я же не видела девушку позади меня, когда попыталась высвободиться.

Она действительно не хотела толкнуть служанку с полным кувшином эля. И уж точно не хотела, чтобы кувшин упал на Рори. Вспомнив, какое у него в тот момент было лицо, Эйли, не удержавшись, громко рассмеялась.

Рори тоже засмеялся и, наклонившись над ней, заглянул в глаза.

— Думаю, ты прекрасно знала, что делала, Эйлианна. Просто тебе не по нутру подчиняться моим; приказам, верно?

Тут Эйли вдруг поняла, что он перевел взгляд на ее губы, и смех замер у нее в горле, а по всему телу прокатилась волна жара. Ей ужасно хотелось провести пальцем по его чувственным губам и прикоснуться к щекам, чуть потемневшим от отросшей за день щетины. А Рори снова заглянул ей в глаза, и она увидела в его взгляде огонь желания. Интересно, видел ли он то же самое в ее глазах? Знал ли, что она желала его столь же страстно? Ах, как же она жаждала его поцелуев, его ласк… Сейчас она с радостью уступила бы ему, если бы он только захотел…