— Мари… — Она опять всхлипнула. — Неужели не понимаешь? Это ведь по моей вине другие девушки выдали ее священнику.

Заливаясь слезами, Эйли уткнулась лицом в его грудь.

— Эйлианна, но я все равно ничего не понимаю. Расскажи, что произошло.

Она вздрогнула и еще крепче к нему прижалась. Рори чуть отстранился от нее и проговорил:

— Эйлианна, девочка, сядь поудобнее. И расскажи обо всем. Я никак не пойму, что ты пытаешься мне сказать.

— Рори, я… я не хотела ничего плохого. Просто подумала, что было бы очень мило, если б Мари надела что-нибудь красивое.

Она взглянула на него из-под длинных ресниц, слипшихся от слез.

— Миссис Мак не возражала, но именно поэтому… Поэтому другие служанки выдали ее этому сумасшедшему. Они ей позавидовали. И все это — по моей вине. Ох, не могу поверить, что я такое натворила.

Он взял ее лицо в ладони и утер со щек слезы большими пальцами.

— Ты просто была к ней добра, Эйлианна, вот и все. А когда Мари больше всего нуждалась в тебе, ты оказалась рядом и защитила ее. Ты храбрее всех известных мне женщин. И Мари повезло, что у нее такая хозяйка, как ты.

Эйли хотела что-то возразить, но тут Рори, не удержавшись, уложил ее на кровать и прижался губами к ее губам. Тихонько всхлипнув, Эйли обвила руками его шею, и губы их слились в страстном поцелуе. И в эти мгновения Рори понял: в ту первую ночь, когда Эйлианна внезапно оказалась в его постели, — это ему не померещилось, то был вовсе не горячечный бред. Потому что сейчас, целуя ее, он чувствовал то же самое, что и тогда. И именно такой он ее запомнил — пылкой, чувственной, страстной.

И с ней у него все было совсем не так, как когда-то с Брианной. Из-за болезненной хрупкости своей жены Рори никогда не давал волю своей страсти. А с Эйлианной ему незачем было бы сдерживаться.

А поцелуй их все длился и длился, и Эйлианна все сильнее прижималась к нему своим восхитительным телом. Неистовое, неукротимое желание в какой-то момент изгнало из его сознания чувство вины, и Рори, оторвавшись наконец от губ этой прекрасной женщины, принялся покрывать поцелуями ее изящную шею. Одновременно он расстегивал пуговицы на ее платье, и с каждой расстегнутой пуговицей губы его спускались все ниже и ниже.

По-прежнему прижимаясь к нему, Эйлианна тихонько стонала. Потом вдруг запустила пальцы вето волосы и снова привлекла к себе для поцелуя. Поцелуй ее был горячим и страстным, и теперь уже Рори совершенно ни о чем не думал, теперь он знал только одно: он хотел эту женщину, он нуждался в ней. «Нуждаешься в ней… нуждаешься в ней», — звучало у него в ушах, словно кто-то нашептывал ему эти слова.

Рори принялся расстегивать очередную пуговицу, но тут вдруг в ушах его зазвучал другой голос, и голос этот вопрошал: «Неужели ты и впрямь не можешь без этой женщины?» Он вздрогнул и замер, словно окаменел — на него вновь навалилось чувство вины. Эйлианна тут же прервала поцелуй и, отстранившись, спросила:

— Что с тобой? Рана, да? Я сделала тебе больно?

Не на шутку встревожившись, она заглянула ему в глаза.

Рори лег на бок и поднес к губам ее руку. Принимая оправдание, которое она предлагала ему, пробормотал:

— Ничего, скоро пройдет.

Она нахмурилась и, приподнявшись, потрогала его лоб, дотронулась до щеки и стала осторожно ощупывать место вокруг раны.

— Нет, Рори, не пройдет, если ты не побережешься.

— А я сказал, что пройдет. — Он решительно отстранил се руку. — Кстати о ранах… Что, у миссис Мак не было возможности позаботиться о твоих?

Эйли бросила на него вопросительный взгляд и села на кровати. Она отвернулась, но Рори все же успел заметить боль в ее глазах.

— Пожалуйста, не беспокойся за меня. Я сама могу о себе позаботиться.

Какое-то время оба молчали, потом Рори тихо сказал:

— Прости меня, Эйлианна. Просто я…

Он умолк и тяжело вздохнул.

Повернувшись к нему, она внимательно на него посмотрела:

— Может, все дело в том, что это комната твоей жены? Я права, да?

Рори глухо застонал. К горлу его подступила тошнота, когда он встал с кровати. Ад и все дьяволы! Ведь он чуть не овладел этой женщиной в покоях жены. Похоже, рядом с Эйлианной он не в состоянии мыслить здраво. Конечно же, он должен взять себя в руки, но как это сделать, находясь рядом с ней?

Понимая, какую опасность представляет для него эта женщина, Рори проговорил:

— Я знаю, Эйлианна, что ты хочешь вернуться к своим родным. Но ты ничего не помнишь о них, поэтому я взял на себя смелость разузнать о тебе хоть что-нибудь у Ангуса Грэма. Возможно, он что-то и знает. Я ожидаю его ответного послания со дня надень.

Эйли в испуге взглянула на лэрда:

— Но почему?.. Зачем ты это сделал?

Рори нахмурился. По какой-то непонятной ему причине беспокойство Эйлианны возродило его прежние сомнения. Пристально посмотрев на нее, он спросил: