Спустя полчаса Каллум заворочался и, не открывая глаз, начал ощупью искать меня рядом, как делал каждое утро.

– Как хорошо, что ты здесь, – сонно шепнул он мне в ухо.

– Где же мне еще быть? – рассмеялась я.

Он положил ладонь мне на спину, и я почувствовала, как меня бросило в дрожь.

– Нигде. Просто я хочу, чтобы ты знала. Мне всегда хорошо, когда ты рядом.

Я не смогла сдержать улыбку и нагнулась, чтобы поцеловать его.

Вдруг снаружи раздались громкие крики и топот ног. Я резко села. Сразу стало ясно: случилось что-то страшное. В этих криках отчетливо слышалась паника.

Не мешкая, я выбралась из палатки и обулась, Каллум выскочил следом. Толпа рибутов бежала к чаше для костра; мимо нас промчалась разъяренная Бет.

– Что случилось? – крикнула я, перейдя на бег.

– Адди! – бросила она через плечо.

Внутри меня все оборвалось, я мигом вспомнила день гибели Эвер. Все было точно так же: паника, беготня, а когда я подоспела на место, было уже поздно.

Я рванула вперед, обогнала остальных и обогнула палатки.

И – остановилась как вкопанная.

Да, это была Адди. Подвешенная посреди лагеря. Запястья были примотаны веревкой к деревянному столбу, ноги не касались земли. Рубашка была вся в крови, голова упала на грудь. Вокруг нее толпились угрюмые рибуты, в основном местные. Но никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей.

Перед Адди стоял Михей, рядом – Джулс с длинной палкой в руке.

В ушах у меня стучало. Неужели мертва?

Голова Адди чуть дернулась, и у меня от неимоверного облегчения подкосились ноги.

– Что за…

Я обернулась и увидела, что Бет со сжатыми кулаками рванулась к Михею.

– Назад! – Михей со свирепым лицом заступил ей дорогу. Бет сразу остановилась, и он пригвоздил ее взглядом, указав на толпу. – Назад, тебе сказано!

Пару секунд она буравила его глазами, потом отошла на шаг и что-то глухо пробормотала стоявшим рядом. Ее слова немедленно передали по цепочке, и рибуты приняли боевую стойку. Вперед выступили даже несколько жителей резервации, их гневные лица были напряжены.

– Пусть все видят раны! – гаркнул Михей, развернувшись к Адди лицом. Джулс кивнула и подняла дубину. Удар был такой силы, что я услышала хруст.

Меня захлестнула злость, и я начала пробиваться вперед, расталкивая толпу. Целых пять лет я послушно выполняла приказы и спокойно наблюдала, как калечили и убивали тех, кто мне нравился. Больше этому не бывать.

Увидев меня, Михей сузил глаза. Плечи его распрямились. Он был готов к драке.

Я остановилась прямо перед ним, чуть перевела дух и выпалила:

– Почему она здесь?

На Адди я не смотрела, потому что боялась слететь с катушек и оторвать ему башку.

– Я не потерплю разговоров о бунте и спасении людей, – невозмутимо ответил он. – Вербовка рибутов для помощи людям недопустима.

Я всмотрелась в толпу. Адди выдал кто-то из тех, кому она доверяла. Я нашла глазами Айзека, но на его лице был неподдельный ужас, а окружавшие его рибуты просто кипели от злости. Это точно не они.

Вновь повернувшись к Михею, я склонила голову набок:

– Не потерпишь разговоров? Неужели?

Он заиграл желваками:

– Да. Нет ничего хуже, чем предать своих же товарищей-рибутов. Я даже не уверен, что этого наказания достаточно. – Михей махнул рукой в сторону Адди.

Проклиная себя, я вспомнила наш с ней вчерашний разговор. Это я пропустила мимо ушей ее предложение выкрасть схемы филиалов. Это я не захотела помочь ей и Каллуму вступить в переговоры с рибутами, хотя отлично знала, что в случае разоблачения они рисковали навлечь на себя гнев Михея. Почему я ничем им не помогла? Трудно было, что ли? Когда мы только прибыли, остинские рибуты смотрели на меня с придыханием. С ними я могла бы упрочить свое положение здесь.

– Отвяжи ее, – спокойно проговорила я в полной тишине, нарушаемой лишь порывами ветра.

– Нет.

– Ты сказал что хотел. Отпусти ее.

Он подступил на шаг, и мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза.

– Я сказал: нет. Может, и тебя подвесить?

– Попытайся. Хотелось бы посмотреть, как у тебя это получится.

Краем глаза я заметила, что рибуты чуть выдвинулись вперед в знак поддержки. Меня. Михей тоже увидел это, и его лицо исказилось от гнева.

Он глянул через плечо:

– Врежь ей еще.

Не видя ничего от красного тумана в глазах, я бросилась на него и с размаху впечатала ладони ему в грудь. Он с воплем опрокинулся, и я подпрыгнула, когда он попытался схватить меня за ноги. Не давая ему подняться, я двинула ему коленом в челюсть, и он пошатнулся, сплевывая кровь.

Тогда я прыгнула, обхватила его за шею и пригнула к земле. Потом, не отпуская его голову, наклонилась и, чеканя каждое слово, громко сказала:

– Я снимаю ее. И попробуй только мне помешать. Сиди смирно, иначе окажешься на ее месте.