– Нет-нет, – быстро проговорил я. – Все правильно! Только послушай. Кирпич ведь, по идее, должен быть крепким. Но если его тайно сделали из овсянки, а другие кирпичи про это не знают, он будет все время волноваться из-за того, что он слабый, а все остальные крепкие. Что его раздавит, когда его положат в стену, а овсянка, из которой он сделан, смешается с тем раствором, что кладут между кирпичами.

Меган еще больше расхохоталась, с трудом переводя дыхание. Я попытался объяснять дальше, но обнаружил, что и сам улыбаюсь. Я никогда прежде не слышал, чтобы она смеялась по-настоящему – не усмехалась, не раздвигала губы в едкой ухмылке, но

действительно

смеялась. Когда она наконец взяла себя в руки, по ее щекам чуть ли не текли слезы. Пожалуй, нам повезло, что она не врезалась в столб или еще во что-нибудь.

– Дэвид, – проговорила она, тяжело дыша, – я ни от кого еще не слышала подобной чуши. И впрямь со смеху помереть можно.

– Гм…

– Треск, – выдохнула она. – А ведь мне действительно не хватало чего-то такого.

– Правда?

Она кивнула.

– Может… будем тогда считать, что я специально это придумал?

Меган посмотрела на меня, все так же улыбаясь, и в глазах ее мелькнули веселые искорки.

– Конечно. Дурные каламбуры – в своем роде искусство, так что почему бы не быть и дурным метафорам?

– Именно.

– А если это искусство, то ты выдающийся художник.

– Нет, так не пойдет, – сказал я с легкой усмешкой, – в хорошей метафоре гораздо больше смысла, чем в хорошей картине. Скорее уж я летчик-ас или что-нибудь в этом роде.

Треск! Оказывается, придуриваться намеренно тоже не так-то просто. Да и не слишком честно.

– Эй, с вами там все в порядке? – послышался в наушнике голос Коди.

Задние сиденья от передних отделяла металлическая перегородка, как в машине техпомощи. В ней имелось небольшое окошко, но Коди предпочитал использовать для общения мобильник.

– Все отлично, – ответила Меган. – Просто ведем абстрактную беседу на тему лингвистического параллелизма.

– Тебе это вряд ли интересно, – сказал я. – Шотландцы там не упоминаются.

– Ну, собственно, – заметил Коди, – изначально язык моей родины…

Мы с Меган переглянулись, а затем одновременно отключили связь с Коди.

– Абрахам, дай знать, когда он закончит, – сказал я в свой аппарат.

Абрахам на другом конце линии вздохнул:

– Хочешь поменяться со мной местами? Я бы сам сейчас с удовольствием отключил Коди. Вот только, увы, это не так-то просто, когда он сидит рядом.

Усмехнувшись, я взглянул на продолжавшую улыбаться Меган. При виде ее улыбки мне вдруг показалось, будто я совершил нечто выдающееся.

– Меган, – сказала в наушнике Тиа, – продолжай ехать прямо. Кортеж движется по дороге, не отклоняясь от маршрута. Вы должны встретиться с ним минут через пятнадцать.

– Принято.

Снаружи мигнули огни уличных фонарей, как и свет в окнах многоквартирного дома, мимо которого мы проезжали. Очередной сбой в подаче электричества.

До грабежей дело пока не доходило. Улицы патрулировала охранка, и люди были слишком напуганы. Проезжая через перекресток, я увидел трехметровый механический бронемодуль с пулеметными стволами вместо рук, неуклюже двигавшийся по переулку. Его сопровождал отряд охранки из пяти человек. Один из солдат нес энергетическое оружие, выкрашенное в предупреждающий ярко-красный свет. Несколько выстрелов из него могли сровнять с землей здание.

– Мне всегда хотелось управлять таким бронемодулем, – заметил я, когда мы проезжали мимо.

– Не больно-то весело, – ответила Меган.

– Ты что, пробовала? – потрясенно спросил я.

– Угу. Внутри тесно, и они очень медленно реагируют. – Она запнулась. – Хотя, если честно, когда палишь из обоих пулеметов, позабыв обо всем, и впрямь чувствуешь какое-то первобытное наслаждение.

– Погоди, мы еще обратим тебя в новую веру. Забудешь про свои пистолеты.

– Не надейся, – ответила она, поглаживая кобуру под мышкой. – Что, если придется драться в ближнем бою?

– Тогда бей противника прикладом, – сказал я. – А если он слишком далеко, всяко лучше, когда у тебя в руках не пистолет, а винтовка, из которой ты в него

точно

попадешь.

Меган бесстрастно взглянула на меня.

– Винтовка отнимает слишком много времени. Ей не хватает… спонтанности.

– И это говорит женщина, которой не нравятся импровизации?

– Мне не нравятся

твои

импровизации, – ответила она. – А не мои собственные. К тому же далеко не все пистолеты стреляют неточно. Когда-нибудь стрелял из MT-318?