А как насчет того времени, когда вы просто хорошая мать или замечательный отец для своих детей, добрый сосед в своей общине, хороший друг, любящий спутник жизни, наконец, сознательный гражданин своей страны, штата, житель города и планеты? Только одни эти виды деятельности способны наполнить жизнь смыслом, вызовом, творчеством и дать цель. Но, будучи заняты на оплачиваемой работе, мы зачастую пытаемся строить отношения по некой воображаемой книге правил. Занятой родитель обеспечивает своих детей питанием, одеждой, крышей над головой, образованием, услугами шофера и – по мере возможности – «временем общения». Исполненный благих намерений, но вечно торопящийся супруг/супруга делит с вами постель, дом, работу по дому, завтрак, обед (если на это время не приходится никаких деловых ланчей), финансы и – по мере возможности – «время общения». Как добрый гражданин вы ходите на выборы. Как сосед вы выпалываете одуванчики с газона, болтаете по утрам через забор или в лифте, дежурите в добровольной дружине. Как друг вы вместе ходите на обед, болтаете по телефону. В глубине души мы знаем, что могли бы сделать больше, но жизнь такая суматошная, что просто не хватает времени на общение с людьми.

Еще одна типичная причина смешения работы с заработной платой состоит в нашей внутренней духовной жизни – постоянной самооценке, саморазвитии, эмоциональном и духовном совершенствовании. Чтобы познать себя, требуется время – время на размышление и на то, чтобы побыть в тишине; написать статью в журнал; помолиться и совершить ритуал; поговорить с любящим другом, стремящимся исцелить раны прошлого; разработать последовательную жизненную философию и собственный кодекс этики; определить для себя цели и оценить прогресс в их реализации. Вместо того чтобы отнестись ко всему этому как к серьезной работе, мы откладываем на выходные или на вечер, посвящая большую часть времени бодрствования «настоящей работе» на рабочем месте.

Новое определение работы возвращает значимость всем остальным видам деятельности. Мы получаем возможность должным образом оценить наши обязанности по дому, работу по поддержанию отношений с близкими, внутреннюю работу над собой. Мы можем отнестись к этим видам деятельности столь же творчески, уважительно и внимательно, как и к оплачиваемой работе по найму.

6. Новое определение работы привносит в нее элементы игры.

Поскольку мы подсознательно отождествили «доход» (получение оплаты) и «работу», то тем самым предположили, что не работали бы, если бы не получали за это оплаты, – мы тогда только играли бы своего рода легкомысленную пьесу без всякой определенной цели. Иногда игра выглядит как работа, например во время напряженной шахматной партии. Иногда работа выглядит и даже называется игрой, как в профессиональном спорте. А иногда работа настолько неотличима от развлечения, что люди (несколько виновато) говорят: «Эта работа настолько увлекательна, что за нее и платить не стоит». Тогда как же нам определить разницу между игрой и работой?

Давайте проанализируем некоторые общеизвестные свойства игры и работы и выделим те из них, что позволяют безошибочно отличить одно от другого. Представим себе человека, занятого делом, которое ему очень хорошо удается и ценится остальными членами общества, – любым делом, начиная от фигурного катания до вождения автобуса на продуваемой всеми ветрами горной дороге и до ведения сложного дела в федеральном суде. Какое именно качество или параметр полностью убедят вас, что наблюдаемая вами деятельность представляет собой именно работу?

Эврика! Мы нашли отличие. Если тут задействованы деньги, то это наверняка работа. Если же нет – это или игра (которую мы отождествляем с развлечением), или обязанность (необходимое, но не обязательно приятное занятие). Вы делаете это либо по собственному желанию, либо из чувства долга – но в обоих случаях не ради денег. Не кажется ли вам, что неоплачиваемая деятельность – неважно, развлечение или обязанность – представляется нам не имеющей ценности или по крайней мере менее ценной, чем оплачиваемая деятельность? Не кажется ли вам, что в нашей культуре существует практически всеобъемлющее убеждение, что если вы не работаете ради денег, не делаете карьеру, не имеете места работы, то вы никто?

7. Новое определение работы позволяет вам больше ценить отдых.

В книге Downshifting («Дауншифтинг») Эми Зальцман затрагивает тему «достижения успеха на менее скоростной трассе». Будучи «профессионалом», она задалась вопросом, почему именно ее поколение, несмотря на все усилия, так и не сумело стать счастливым. Книга начинается и заканчивается рассуждениями у пустого парадного подъезда – того самого, который в былые времена служил средоточием общения и развлечений обитателей. В своей книге она обращается к тем из нас, кто «отдал все силы профессиональной карьере, зачастую отказавшись от всего, что лежало за ее пределами и придавало жизни смысл и цель» [113] . Эми Зальцман рассказывает истории профессионалов, которые предпочли «выйти из общего потока», чтобы наслаждаться менее суматошной, но зато приносящей больше удовлетворения жизнью. Все они подчеркивали особую ценность времени отдыха – того самого «парадного подъезда» их жизни. Для древних греков время отдыха было величайшей ценностью, сутью свободы – временем, предназначенным для самосовершенствования и великих свершений. Но мы с вами живем в начале XXI века и неспособны по-настоящему расслабиться и получить удовольствие от отдыха. Даже наш язык предает нас, называя отдых «неприсутственным временем», как будто речь идет всего лишь о нескольких минутах, по истечении которых мы снова вернемся в «присутствие», к своей продуктивной (т. е. настоящей) деятельности. Если же мы не идентифицируем себя так жестко с тем, что делаем ради заработка, то можем ценить и уважать время отдыха куда больше. Развлекаться – это нормально и естественно. Вполне естественно расслабиться в тени деревьев и слушать пение птиц. Вполне естественно прогуливаться без особенной цели. Отдых вовсе не означает личностный кризис, если отдавать себе отчет в том, что мы не тождественны нашей работе. Конечно, основная проблема состоит в том, чтобы научиться воспринимать явную праздность как ценный ресурс. Эми Зальцман подчеркивает:

8. Новое определение работы: что такое «достойная жизнь».

«Достойная жизнь» – это идеальный вариант, когда истинная работа или призвание – одновременно источник дохода. Может показаться, что именно за это мы здесь и ратуем, но на пути к этому идеалу существует несколько подводных камней, которые Программа финансовой независимости учит аккуратно обходить.

Первый камень состоит в отсутствии гарантий, что удастся найти того, кто согласен платить за занятие деятельностью, к которой, по вашему убеждению, у вас призвание. На то, чтобы развить свои художественные способности, изменить общество, разработать новую технологию или научиться вести исследования на таком уровне, что кто-то захочет платить за это, может уйти много лет. Зачастую получение финансирования зависит не столько от реальной ценности вашей работы, сколько от удачи, счастливого шанса, настойчивости, связей или целого ряда других факторов. Если не ждать, что вам будут платить за работу, к которой вы питаете страсть, то можно заниматься и работой, и увлечением более организованно. Вы можете зарабатывать деньги для покрытия своих издержек и одновременно следовать зову своего сердца, не идя ни на какие компромиссы.