Шрифт:
Экзаменационная пора
Несколько лет назад группа психологов из медицинского колледжа Корнелльского университета отобрала для эксперимента 25 студентов-медиков, которые готовились к итоговым курсовым экзаменам104. Успешная их сдача означала переход на следующий курс. Неудача — скорое расставание с престижным вузом и утрату почти всего, чего удалось достичь к этому моменту.
Мы убедили этих студентов оторваться на несколько часов от подготовки к экзаменам и передохнуть, а заодно поучаствовать в экспериментах по изучению внимания и памяти. Им объяснили, что при выполнении определенных заданий их мозг будет обследоваться при помощи функциональной компьютерной томографии. Психологи запланировали также подвергнуть эксперименту и другую группу студентов, которые были одного возраста со студентами первой группы и учились на том же курсе. Между ними, правда, была одна большая разница: ребятам из второй (контрольной) группы курсовые экзамены не предстояли.
Задания на проверку уровня развития мышления в обеих группах были простыми. Но находившиеся под влиянием стресса студенты-медики выполнили их посредственно. Они медлили с ответом, когда переключались с определения цвета геометрической фигуры на экране монитора (например, красного треугольника) на вопрос о том, в каком направлении она двигается. Студенты первой группы быстро отвлекались от заданий, тогда как студенты из второй группы были более сосредоточены. Когда ученые взглянули на изображения коры мозга испытуемых, то сделали вывод, что стресс затруднил взаимодействие между теми ее частями, которые обычно работают вместе, отвечая за логическое мышление и анализ. Префронтальная кора у студентов-медиков работала не в полную силу и синхронизация ее деятельности с другими участками (например, с теменной корой), видимо, была недостаточной.
Участки префронтальной и теменной коры, отвечающие за рабочую память и внимание, которые оказались рассинхронизированы. Лобная часть мозга (над глазами) обращена вниз рисунка105
Префронтальная кора, помимо множества других функций, отвечает за рабочую память. Люди, способные максимально задействовать ее возможности, обычно обладают развитым интеллектом. Но студенты-медики, рабочая память которых была достаточно развита, не использовали ее потенциал полностью, скорее всего, из-за стресса. Судя по всему, именно поэтому преподаватель математики Алекс ощущал спад мыслительной активности: стресс тормозил работу его мозга.
Мне показалось, что Алекс расстроился. Но я быстро объяснила: тот же эксперимент в Корнелльском университете показал, что действие стресса обратимо. Через месяц с небольшим после того, как наши студенты-медики сдали курсовые экзамены, мы вновь просканировали их мозг. На этот раз при выполнении сложных логических и аналитических заданий его функции выглядели так же, как и у студентов, которые вообще не испытали стресса.
Эти результаты интересны, поскольку подтверждают нашу мысль о том, как стресс изменяет работу мозга. Он меняет привычные связи и режим взаимодействия между различными частями коры полушарий. Префронтальная функционирует менее эффективно и перестает «разговаривать» с другими отделами мозга, которые обеспечивают мышление. Если представить себе мозг в целом, то он действует как сеть. Когда какой-то его отдел теряет коммуникационные связи с другими, то возникают серьезные негативные последствия для нашей памяти и способности к анализу. Представьте себе на секунду свое состояние во время напряженного спора с супругом(-ой). Неожиданно вы чувствуете, что мысли теряют ясность и вы никак не можете привести свои аргументы. Это стресс, и он мешает вашему мозгу работать как системе. В результате вам трудно привести точные примеры, подтверждающие вашу точку зрения.
К счастью, наш мозг, похоже, умеет восстанавливаться после исчезновения стресс-факторов. Но не сразу. Разумеется, это возможно только в том случае, если мы не находимся в состоянии длительного напряжения. Именно поэтому ясные, точные и короткие контраргументы приходят нам в голову после того, как конфликт уже исчерпан.
Алексу понравились мои слова о том, что его состояние придет в норму, как только уйдут стрессы, и он почувствует себя комфортнее в роли учителя. Но у некоторых людей стрессы не проходят так быстро. Представьте себе, например, одну из немногих женщин, которая учится в аспирантуре Стэнфордского университета и готовится к защите докторской диссертации по математике. Если она постоянно сомневается в своей способности добиться успеха в той области, где доминируют мужчины, стрессовая нагрузка может остаться с ней навсегда. Даже ее физическое окружение будет усиливать стресс. Ведь каждый раз, когда ей нужно в туалет, она вынуждена идти в полуподвал факультетского здания, где и расположена единственная женская туалетная комната. Это постоянное напоминание о том, что она «не в тренде». Или представьте себе латиноамериканца-бухгалтера в фирме, где работают одни белые. Ему приходится постоянно бороться со стереотипами по поводу его компетентности и интеллекта, которые поддерживают и его коллеги, и клиенты. Если всего месяц подготовки к экзаменам так сильно повлиял на мыслительные возможности студентов-медиков, то вообразите, что может сделать с человеческим мозгом постоянное нахождение под давлением стресса.
Постоянная и повсеместная угроза
С предоставленной мне трибуны в Калифорнии я спросила около двухсот собравшихся преподавателей и организаторов образования, слышали ли они когда-либо об угрозе стереотипа. У меня даже закралась мысль о том, что немного глупо задавать этот вопрос здесь, откуда всего несколько километров по национальному шоссе № 1 до Стэнфордского университета, где работает профессор Клод Стил, введший этот термин в научный оборот всего несколько лет назад.
Подняли руки всего несколько человек. Я спросила: «Скольким из вас приходилось наблюдать, как учащиеся показывают результаты хуже обычных просто потому, что их разубедили в способности добиться успеха?». На этот раз взметнулись вверх руки почти всех присутствовавших.
Я пояснила, что, по нашему мнению, одна из причин возникновения этого феномена — осведомленность учеников о расхожих стереотипах по поводу интеллектуальных способностей представителей их пола, расы или национальности. На самом деле слабые результаты у сильных учеников могут быть главной причиной существования такого глубокого разрыва по расовому признаку в успеваемости в школах Калифорнии, где в среднем представители национальных меньшинств, например афроамериканцы, показывают на уроках или при сдаче экзаменов значительно худшие результаты, чем их белые одноклассники. А ведь, как ни странно, исправить ситуацию совсем несложно.
Несколько лет назад психолог Джефф Коэн и его исследовательская команда из Университета штата Колорадо пришли в аудитории к семиклассникам с намерением добиться сокращения разрыва в успеваемости учеников по расовому признаку106. Совсем как в экспериментах по испытанию новых лекарств, в которых и врачи, и их пациенты зачастую не знают, какая таблетка настоящая, а какая пустышка, в этом эксперименте Коэна ни учителя, ни ученики ничего не знали о сути происходящего. Эксперимент оказался простым, быстрым и недорогим и дал такой результат с точки зрения выравнивания успеваемости учащихся разной расовой принадлежности, на который никто (в том числе и сами ученые) не рассчитывал.