– Ты сегодня такой тихий. Всё в порядке милый?

Склонившись над тарелкой, Рассел рассеянно кивает в ответ.

– Всё отлично.

Поджав губы, Бет раздражённо вздыхает, не сводя с сына пристального взгляда.

Он, то ли делает вид, что не замечает её, то ли действительно отказывается замечать.

– Рассел, - её голос становится холодным, буквы обрастают инеем и прошиваются сталью, она, наконец, заставляет сына оторвать взгляд от тарелки и перевести глаза на неё. – Что с тобой?

– Я просто устал.

– Устал? Ты? – Бет нервно смеётся, и судорожно поправляя застывшую в лаке и чёрной краске причёску, бросает робкий взгляд на Реймонда. – Ты не можешь устать. Тебе не положено, ты ещё не на пенсии.

– Я в курсе. Я просто не выспался на этой неделе и хочу поскорее лечь в постель.

– Может, тебе стоит показаться врачу? Может, ты заболел? Может, у вас проблемы с Клео? Может, у тебя что-то не так на работе? Может, тебе показаться моему психологу?

Раздражённо закатив глаза, Рассел забрасывает в рот большой кусок мяса и несколько секунд пережёвывает его, в очередной раз, позволяя тишине осесть между ними.

– Мне ничего не нужно, мама. Всё в порядке.

– А мне так не кажется, - вздыхает Бет и даже её любимый морской окунь больше не кажется привлекательным.

Отодвинув от себя тарелку, она складывает руки на груди, обращая свой взор к единственной неразгаданной для неё загадке света – Расселу.

– Милый, что случилось? Расскажи мне, я ведь твоя мать. Ты единственное, что есть в моей жизни, и я хочу, чтобы ты был счастлив. Скажи мне честно, дело в Клео?

Устало вздохнув, Рассел отодвигает тарелку и, скрестив руки на груди, облизывает губы.

– А что с ней?

– Ну, не знаю, может она… поправилась? – глаза Бет испуганно округляются.

Нет, только не это, Эвелин предупреждала её о жутких воспоминаниях детства девочки, но она ведь не могла набрать большой вес так быстро?

Может просто пара лишних килограмм, ничего. Она всё исправит.

Отправит девчонку в спортзал и будет лично контролировать каждый её приём пищи.

– Нет, она не поправилась. Наоборот, похудела ещё больше.

Бет облегчённо выдыхает.

Так-то лучше.

– Она дарит тебе недостаточно… ласки? – Бет неловко разводит руками.

Спрашивать о таком сына, всё равно, что сватать бывшего мужа к другой.

– Мама, успокойся, - бормочет Рассел, снимая очки и устало потирая переносицу. – Я просто устал и хочу спать.

– Летом у тебя свадьба, - цедит Бет сквозь зубы, встряхивая салфетку и вновь раскладывая её на коленях. – Так что, времени уставать нет. Я всё ждала, что ты поумнеешь. Ты говорил, что хочешь жениться и приличную невесту. Говорил, что тебе осточертели свидания, и ты хочешь тихую гавань.

– Клео, это не тихая гавань, мама, - бормочет Рассел, наклонившись к матери и бросая острый взгляд на Реймонда. – Она чёрная дыра, что засасывает в себя Вселенную.

Закатив глаза, Бет подхватывает столовые приборы и с остервенением начинает разрезать рыбу.

Откинувшись на спинку стула, Рассел подносит к губам стакан с водой и окидывает ресторан рассеянным взглядом.

Он бывал здесь с тех пор, как ему исполнилось семь, и отец впервые вручил ему карманные деньги.

Сумма была крохотной, но Рассел хотел порадовать маму и позвать её в любимый ресторан.

Тогда всё здесь казалось величественным и твёрдым, точно скала.

Бет говорила, что пройдут столетия, а это место останется.

Тогда Рассел не замечал усталых походок стареющих официантов, пота на лбу мэтров, пыли на залежавшихся приборах, крохотных ниток, выбивающихся из идеальной концепции белой скатерти по ободку стола.

Он тогда слишком много не замечал.

Навязчивости и истеричности матери, раздражённости и отстранённости отца, одолжений прислуги, ненависти друзей и заносчивости девочек, которые ему нравились.

Олин отказывалась ему поддаваться.

А Клео дала понять, что знает о ней.

Может, потому и взяла её на обложку?

Может, за его спиной они где-то прямо сейчас хихикают, обсуждая его подвиги и странные привычки в постели?

От этих мыслей ему становилось дурно, горло сжимал воротничок рубашки, и в очередной раз, ослабив узел галстука, Рассел расстёгивает верхние пуговицы рубашки.

– Рассел, перестань раздеваться, - шепчет Бет, бросая на него выразительный взгляд поверх сочных бутонов роз, что отравляли запах стола своим сладким зловонием. – Это не прилично.