Песок был белым, солнце палящим, люди вокруг загорелыми, прекрасными и совершенно непонимаемыми, ибо испанский для троицы был недоступен точно так же, как и хороший номер в отеле.

Утро они провели, изучая зубчатое побережье, в поисках спрятанных бухт и заливов, укрытых между отвесных скал и холмами, украшенными фиговыми и оливковыми деревьями.

В обед уснули под яркими резиновыми зонтиками, вечером голод в желудках заели лёгкими фруктами, повторили утро третьего дня в точности, как и второго, и лишь к обеду, когда они выбрались с пляжа в город, бродя среди узких улочек, Сем вдруг подала голос.

Филлип обещал им незабываемый отдых, это же Ибица, место бескрайней свободы юного тела, а они прохлаждаются, точно дремучее старичьё.

Он обещал, что они попадут в клуб «Amnesia».

Он обещал, что они смогут пройти, что он найдёт кого-нибудь, кто укажет им дорогу, он обещал, что коктейли будут бесплатно, он обещал, обещал, обещал.

Обещал так много, что уже забыл, что именно.

Суть лишь в том, что эта девчонка, минуту назад созерцавшая красоту внутреннего дворика, ему нравится.

Нравятся её большие голубые глаза, нравятся короткие волосы, неровными завитками спадавшие на шею и приобретающие оттенок сливово - розового цвета на солнце.

Нравится её загорелая кожа, её длинные ноги, её тонкие запястья, облачённые в золотые браслеты, что звенели, будто колокольчики при каждом движении.

Нравится небрежность её одежды, рюкзак за плечами и каждая песня из её плей-листа.

К сожалению, поехать вдвоём сюда она не захотела, ведь повсюду за ней таскалась Сем.

Сем – крохотная проблемка, точно лишняя запятая в идеально построенном предложении.

Ей было всего двадцать, но характер стервозный и заносчивый, точно у тридцатилетней.

Русые волосы вперемешку с прядями спелой пшеницы, серо-зелёные глаза, в вечном суровом прищуре.

Крохотная фигурка, загорелая кожа, широкие скулы, пухлые губы и бесконечно длинные ноги, что казались такими благодаря коротким шортам.

Она обожала короткие юбки, яркое солнце и дырявые джинсы, ненавидела книги, не любила сидеть в кинотеатре и хотела каждую минуту своей жизни провести в бесконечной пляске.

Филлип знал Фей почти два года, но он до сих пор не смог понять, как эта тонкая натура, не обременённая утехами тела, стала подругой этой испорченной сучки, мечтавшей лишь о коктейлях и безумном сексе.

– Я обещал тебе, что ты попадёшь в этот клуб, значит попадёшь.

Рассмеявшись, Сем качает головой и, отбросив назад волосы, собирает их в высокий хвост.

Теперь её скулы становятся ещё шире, ни одна деталь в облике не может отвлечь от её жёстких черт модельного лица.

– Фей, ты идёшь?

Прибавив шагу, девушка настигает их и, положив руку на плечо Сем, улыбается.

– Здесь так красиво, обожаю старые кварталы.

Улыбнувшись в ответ, Филлип нервно поправляет лямки рюкзака, не отводя от девушки пристального взгляда.

– Это Са Пенья, и…

– Заткнись, экскурсовод, - Сем раздражённо закатывает глаза, нахмурившись, она встаёт на корточки, вглядываясь куда-то вдаль.

Метрах в десяти от них, почти в самом конце квартала, где тени домов не успевают расходиться в разные стороны, бродил парень с полароидом.

Он выглядел точно таким же туристом, как и они.

Тяжёлый рюкзак, стоптанные ботинки, линялые джинсы, футболка с закатанными рукавами, взгляд, возведённый вверх и вечный спутник каждого приезжего – фотоаппарат.

– Он точно американец, узнай у него, где клуб, - Сем толкает Филлипа в плечо и тот едва не теряет равновесие, хотя на добрых шесть дюймов выше её.

– С чего ты взяла, что он знает?

Поджав губы, девушка подаётся вперёд и Филлип чувствует запах её увлажняющего крема, коим провонял весь их номер в отеле.

Смесь персика и манго.

– Если он не знает, где клуб, то ты никогда не узнаешь, что под юбкой Фей.

Поджав губы, Филлип морщится ей в ответ и неохотно идёт вперёд.

– Эй, - подав голос, он слабо машет рукой, пытаясь привлечь внимание парня.

Его слова отлетают рикошетом от сухих стен и возвращаются обратно, разрывая грудную клетку откликами.

Нахмурившись, парень вешает полароид на шею, оборачиваясь к Филлипу.

– Привет, - подойдя ближе, Филлип выжимает из себя дежурную улыбку.