Наконец Андерхилл нарушил молчание:

— Ты прав, деньгами всего не купить. Нам нужно время, чтобы произвести машины, которые станут производить машины и так далее. Но у нас еще лет двадцать пять в запасе, а генерал говорит, ты гений в управлении такими огромными проектами.

Хранкнера захлестнула странная гордость при этих словах: он так не гордился даже медалями за Великую Войну; но он понимал, что без Смит и Андерхилла шанса открыть в себе такие таланты ему бы не представилось. Он мрачно пробурчал, стараясь не показывать, как важна для него эта похвала:

— Спасибо на добром слове. Но я тебе еще раз повторяю: этого недостаточно. Если хочешь, чтоб мы эту работу выполнили меньше чем за тридцать лет, нужно кое-что покруче.

— Да? Что?

— Ты, черт подери! Твоя интуиция! Ты с первых лет проекта спрятался тут в Принстоне и маешься бог знает чем.

— О… послушай, Хранкнер, ты меня прости. Мне просто уже не очень интересна атомная энергия.

Зная Андерхилла столько лет, Аннерби не должен был удивляться такому признанию. Тем не менее ему захотелось сжевать руки. Вот сидит чудик, забросивший плодородные поля еще до того, как остальным стало известно об их существовании. Был бы он обычный чудик, не было бы и проблемы. А так… оставалось Аннерби порою втихомолку жалеть, что не в его силах пристукнуть паучару.

— Да, — продолжал Андерхилл, — тебе нужно больше талантливых сотрудников. Знаешь ли, я над этим как раз и работаю. У меня есть что тебе показать. Впрочем, — добавил он, подливая масла в огонь, — интуиция подсказывает, что овладение атомной энергией покажется нам простым занятием в сравнении с некоторыми другими задачами.

— Какими же, например?

Шерканер рассмеялся:

— Например, воспитанием детей. — Он ткнул в старинные часы с матяником на стене. — Думал, что ребятишки уже сюда подоспеют; может, пока тебе институт показать?

Он спрыгнул с насеста и дурашливо замахал руками, как всегда машут родители малышам.

— Спускайтесь, спускайтесь. Эй, Рапса, часы не трогай!

Поздно: малышка соскочила с тренажера, прыгнула в полете на маятник, ухватилась за него и соскользнула до самого пола.

— У меня тут столько хлама. Боюсь, что-нибудь на детей упадет и раздавит…

Дети пробежали по полу и вспрыгнули на отведенные им места в отцовской шерсти. Они были едва крупней лесных фей.

Андерхилл добился для своего института статуса подразделения Королевской школы. В Доме на Холме было много аудиторий, каждая занимала дугу на внешнем периметре. И большую часть их финансировала, если верить Андерхиллу, не Корона. Как правило, исследования выполнялись на средства компаний, весьма впечатленных Андерхиллом.

— Я мог бы к себе перетянуть кое-кого из лучших преподавателей Королевской школы, но мы договорились. Они продолжают преподавать и заниматься научной работой в городе, но частично работают и здесь, а Королевская школа покрывает известный процент наших издержек. У нас наверху значение имеют только результаты.

— Никаких лекций?

Шерканер пожал плечами, две головки свесились с его спины и тихонько пискнули, — наверное, это означало: «Папа, сделай так еще раз!»

— Ну, лекции у нас тут есть… что-то вроде. Суть в том, что одни общаются с другими по самым разным специальностям. Студентам приходится рисковать, потому что учебный процесс слабо систематизирован… Кое-кто просто получает удовольствие, но недостаточно одарен, чтоб им это приносило пользу.

Во многих аудиториях у досок сидело по двое-трое, а целая толпа наблюдала за ними с насестов пониже. Трудно было отличить профессора от студента. Кое-где Хранкнер даже не просек, о чем речь. У одной двери они остановились. Паучонок текущего поколения читал лекцию группе пожилых паучар. Рисунки на доске наводили на мысль о сочетании небесной механики с электромагнетизмом. Шерканер остановился у двери и приветствовал собравшихся жестом улыбки.

— Помнишь полярное сияние, которое мы видели во Тьме? Вот этот пацан считает, что оно могло быть вызвано космическими объектами, но исключительно темными.

— Когда мы их видели, они темными не были.

— Ну да! Может, они имеют какое-то отношение к вспышке Нового Солнца. Я кое в чем сомневаюсь, потому что Джейберт еще не очень хорошо разбирается в небесной механике. Зато электромагнетизм — это его. Он работает над беспроводным устройством, способным излучать волны длиной всего несколько дюймов.

— Да? Похоже скорей на самый дальнекрасный свет, чем на радио.

— Нет, нам этого ни за что не увидеть, но открытие перспективное. Он собирается воспользоваться им для эхолокации тех космических скал.

Они пошли дальше по коридору. Хранкнер заметил, что Андерхилл внезапно умолк, словно позволяя ему обдумать услышанную идею. Хранкнер Аннерби был паучара очень практичный — как он подозревал, именно это и предопределило успех большинства грандиозных проектов генерала Смит. Но даже его застала врасплох столь сильная идея. Он понятия не имел, как поведут себя такие короткие волны, хотя, конечно, излучение окажется узконаправленным. Мощность, необходимая для эхолокации, обратно пропорциональна четвертой степени расстояния… гм, для устройства наземное применение найдется раньше, чем космическое. Гм. Военный аспект открытия, вероятно, важней всех задумок Джейберта…