Стоило пробыть внутри несколько минут, и радужные надежды Джима поблекли. Еще до того, как он увидел заросший сорной травой городской сад, — пустые аллеи и площадки для игр открыли ему печальную правду: город был покинут.

Марс когда-то, очевидно, был гораздо гуще населен аборигенами, чем сейчас. Здесь встречаются города-призраки, и даже в крупных населенных центрах, таких, как Харакс, Большой и Малый Сирт, Геспериды, есть заброшенные кварталы, по которым иногда водят туристов с Земли. А этот городок, скорее всего, никогда не имевший большого значения, опустел, должно быть, еще до того, как Ной заложил киль своего ковчега.

Джим стоял на центральной площади, и ему не хотелось говорить. Фрэнк сидел на слитке металла с вытравленными на нем письменами, — чтобы прочесть их, не один земной ученый отдал бы правую руку.

— Ладно, — сказал Джим, — отдохни немного, а потом, наверное, надо будет поискать спуск на канал.

— Без меня, — тусклым голосом сказал Фрэнк. — Я больше не могу идти.

— Не говори так.

— Я говорю как есть, Джим.

— Вот что, — забеспокоился Джим, — пойду-ка я пошарю тут кругом. Эти города под землей как соты. Я найду, где нам укрыться на ночь.

— Как хочешь.

— Ты сиди, не уходи никуда. — Тут Джим заметил, что Виллиса нет, и вспомнил, что тот выпрыгнул из сумки, когда они входили в город.

— Виллис! Куда он делся?

— Откуда я знаю?

— Надо его найти. Виллис! Эй, Виллис! Иди сюда, парень!

Джиму отвечало только эхо со всех сторон мертвой площади.

— Эгей, Джим!

Вот это, без сомнения, откликнулся Виллис — он был где-то поблизости. Вскоре он появился, и не один: его нес марсианин. Марсианин подошел, выставил третью ногу, наклонился и что-то ласково прогудел Джиму.

— Что он говорит, Фрэнк?

— Да не знаю я. Скажи ему, пусть убирается.

Марсианин снова заговорил. Джим отказался от попытки использовать Фрэнка как переводчика и постарался вникнуть в смысл. Он понял перевернутый символ вопроса: его то ли приглашали куда-то, то ли что-то предлагали. Было также окончание, обозначающее движение, но корень был Джиму неизвестен. Джим ответил вопросительным символом, надеясь, что марсианин повторит свои слова. За него ответил Виллис.

— Пошли, Джим, — хорошее место!

«Почему бы и нет?» — подумал Джим и ответил:

— Хорошо, Виллис.

Марсианину он ответил символом согласия и чуть не надорвал глотку, воспроизводя тройной гуттуральный звук, совершенно нечеловеческий. Марсианин повторил его в обратном порядке, втянул ближнюю к ним ногу и зашагал прочь, не оглядываясь. Пройдя ярдов двадцать пять, он заметил, что за ним никто не последовал, быстро вернулся и произнес общий вопросительный символ, обозначающий «Что случилось?»

— Виллис, — поспешно сказал Джим, — я хочу, чтобы он нес Фрэнка.

— Нести Фрэнк?

— Да, как нес его Гекко.

— Гекко нет. Это К'бумч.

— К'бумк его звать?

— Нет, К'бумч, — поправил Виллис.

— Так вот, я хочу, чтобы К'бумч нес Фрэнка, как Гекко.

Виллис с марсианином помычали и покаркали, потом Виллис сказал:

— К'бумч хочет знать: Джим знает Гекко?

— Скажи ему: мы друзья, мы вместе испили воды.

— Виллис уже сказал.

— А как начет Фрэнка?

Оказалось, что Виллис сказал их новому знакомому и об этом. К'бумч взял Фрэнка в свои ладони и поднял. Фрэнк открыл глаза и снова закрыл, ему, как видно, безразлично было, что с ним делают.

Джим побежал за марсианином, еле успев схватить коньки Фрэнка со слитка, на котором тот сидел. Марсианин привел их в большое здание, которое внутри казалось еще больше, чем снаружи, благодаря цветным огням, горящим на стенах. Не задерживаясь там, марсианин сразу прошел под арку в дальней стене — там был спуск в туннель.

Марсиане, должно быть, так и не изобрели ступенек: скорей всего, просто не нуждались в них. Слабое притяжение Марса, составляющее всего тридцать восемь процентов земного, позволяет пользоваться скатами, которые на Земле показались бы опасно крутыми. Марсианин вел Джима по этим спускам все ниже и ниже.

Джим вскоре обнаружил, как раньше под Кинией, что давление стало выше, и сдвинул маску с чувством глубокого облегчения: он не снимал ее больше суток. Давление возросло внезапно, поэтому Джим рассудил, что дело тут не в спуске вниз, и не настолько уж глубоко они спустились, чтобы давление могло так измениться.

«Интересно, — думал Джим, — как они ухитряются это делать? Куда нам до них с нашими шлюзами».

Наконец они пришли в большой зал под куполом, где с потолка шел ровный свет. Стены состояли из сплошных арок. К'бумч остановился и снова задал Джиму какой-то вопрос, в котором упоминалось имя Гекко. Джим порылся в памяти и старательно составил такую фразу: