– Осторожнее! Осторожнее!

– Чего ты так дергаешься?

– Если имеется какая-нибудь улика, не хочу, чтобы она улетела в снег. Там ее до весны не найдешь.

Выпавший свежий снег существенно затруднял работу следствия. Все это прекрасно понимали. Какие бы улики ни находились возле тела Толика, все их совершенно скрыл снег. И тут Инга невольно вспомнила, что, когда вышла в сад утешить Раису, она видела мужские следы. И они были чуть более старыми, чем следы Раисы. Снег еще только начинал падать, так что Инга успела хорошо рассмотреть и запомнить эти следы.

Повинуясь неожиданному импульсу, Инга подошла ближе и взглянула на ботинки Толика. Так и есть! Тут был тот же самый характерный узор на подошве – крестики и шарики, перемежающиеся между собой в равных пропорциях.

Значит, Толик появился в саду незадолго до Раисы. Он прошел уже по начавшему падать снегу, но чуть раньше, до того, как в сад явилась Раиса. Промежуток во времени был совсем невелик, от десяти до пятнадцати минут. Что это могло означать, Инга пока что сказать не бралась. Однако на Раису она стала поглядывать с некоторым подозрением.

– Ну что? Переворачиваем?

Тело Толика лежало на земле лицом вниз, и друзья намеревались его перевернуть.

– Погоди, сначала сделаю несколько снимков.

Покончив с этим делом, Залесный разрешил:

– Переворачивайте.

Тело перевернули, и Инга едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Ой, мамочки мои! – прошептала стоящая рядом с ней Алена. – Что это с ним?

На лице Толика застыла маска страха, отчаяния и гнева. Было ясно, что погибший сражался со своим убийцей, причем сражался отчаянно, понимая, что битва идет не на жизнь, а на смерть. Версия о естественной кончине от внезапного инсульта или чего-то в этом роде тут же испарилась сама собой. Стоило взглянуть на лицо Толи с застывшим ужасом в глазах, как сразу же становилось ясно: ни о какой мирной кончине речи тут не идет.

– Одежда находится в беспорядке, – также отметил Залесный. – Он был в шапке?

Вопрос относился к Лене. Та молча кивнула головой. Да, Толик ушел из дома в шапке.

– Сейчас ее нет. Волосы растрепаны. Похоже, перед смертью он с кем-то дрался.

– Но крови не видно.

– Отчего же он тогда умер?

– Сейчас посмотрим.

Осторожно отогнув воротник меховой куртки, в которую был одет убитый, Залесный тут же присвистнул.

– Вот оно что!

– Что? – заволновались все.

– Его задушили.

– Ты уверен?

– Абсолютно. По горлу идет полоса, довольно широкая, но края нечеткие. Похоже, его душили чем-то широким, но мягким. Например, поясом от пальто или куртки.

Лена снова зарыдала. А Инга невольно обвела взглядом одежду всех присутствующих. Пояс был у Раисы на пальто. А у Аллы на шее был намотан длинный шарф. Инга лично наблюдала, как женщина накидывала слоев двадцать длинного и узкого шарфа, который тоже запросто можно было использовать в качестве удавки. Против Аллы говорило еще и то, что она совсем недавно сцепилась с Толиком и он даже угрожал ей, ее мужу и… и ее любовнику.

И Инга снова пригляделась к Алле. Нет, ну кто все-таки мог польститься на эту дамочку? Просто уму непостижимо! При работе на двух работах у нее хватало времени еще и на любовника.

Больше ни у кого на одежде не было ничего похожего на удавку, которую описал Игорь. Да и вообще Инге казалось маловероятным, чтобы убийца использовал деталь своей одежды. Разве что он совсем без башни или мысль убить Толика посетила его или ее настолько внезапно, что руки сами потянулись к первому, что сгодилось в качестве орудия преступления.

И снова Инга подумала про ссору Аллы и Толика. В связи со случившимся значение этой ссоры, при обычных обстоятельствах, возможно, незначительной, теперь сильно разрасталось в размерах.

– Днем я видела, как Алла ссорилась с Толиком, – брякнула Инга.

Алла кинула в ее сторону злой взгляд.

– Не было такого!

– Я слышала своими ушами, как вы ругались.

– Да мы с этим Толиком были едва знакомы! Мы просто разговаривали.

– Ссорились.

– Разговаривали!

– Ты ему угрожала! И он тебе тоже!

– Это был спор.

Конечно, Инге никогда не удалось бы переспорить горластую Аллу, но тут ей не помощь, словно тяжеловесный крейсер, двинулась сама Лена.

– А ну! – угрожающе ухватила она Аллу за воротник шубы. – Говори, о чем ты спорила с моим мужем? Отвечай!

И она принялась трясти Аллу, словно грушу. Алла полузадушенно болталась в руках у более мощной противницы. Лицо ее сначала стало красным, а затем синюшным. Только тогда мужчины сочли нужным вмешаться.