— Попроси ее составить тебе компанию, — ответил Дут, — ей ближе. Отсюда слишком долго ехать, Дэйв. Дороги сейчас забиты машинами.

Вообще-то это была отговорка. Дуг носился по всей стране на своем красном «феррари».

— К тому же я очень устал, и у меня болит рука.

— Очень огорчен. Ты обращался к доктору?

— Она хорошо перевязана, но продолжает болеть. Увидимся, когда ты вернешься сюда.

— Завтра, — сказал Дэйв. — Я позвоню тебе утром.

Он повесил трубку удивляясь тому, что только что сказал. У него не было намерения предупреждать Дута о своем отсутствии. Или же все-таки было? Он чувствовал себя опустошенным. С ноября прошлого года, когда они познакомились в каком-то прибрежном отеле, они всегда непременно возвращались в их общий дом. Эта ночь станет первым исключением. Переживал ли он из-за этого? И если да, то почему? Несколько секунд он дожидался ответа, но так и не нашел его. А чувство одиночества не исчезало. Именно это доставляло боль.

Потом он набрал телефон Мадж.

Ресторан назывался «Гончая и Ястреб». Крыша из пальмовых листьев, белые стены из толстых бревен снаружи и обитые панелями из дымчатого дуба внутри. Высокие окна под готику, свет пламени от громадных поленьев, горящих в гигантском камине, бросает танцующие блики на серебро, хрусталь и белоснежное полотно красиво сервированных столиков, отражается на полированном полу. Он пересек зал, чтобы оказаться на ступеньках, ведущих к двери с надписью: «Пивной бар». Настенные бра, целые ряды оловянных кружек, толстенный бармен, как будто сошедший со страниц немецкого журнала, полногрудые розовощекие официантки в чепчиках с оборочками. Неизвестно откуда доносится музыка Мориса Данса. Он надеялся, что Мадж поспешит. Он ненавидел ожидание.

Дэйв заказал глинтвейн с водой, но тут же отставил его в сторону, занятый мыслями о Дуге. Он осушил одну кружку, вторую и принялся за третью, когда появилась Мадж, стягивая шоферские перчатки, расстегивая пальто и встряхивая коротко подстриженными седыми волосами. На него пахнуло морским воздухом. Мадж уселась рядом с ним на табурет и улыбнулась своей открытой улыбкой. Эта улыбка нравилась ему вот уже двадцать с лишним лет. Надежный друг, на которого можно вполне положиться. Если бы это было все, чего он хотел… Он ответил ей тоже улыбкой, но довольно унылой.

Она сунула перчатки в карман, поблагодарила девушку-официантку: «Спасибо, Маргарита» и положила свою худую руку на пальцы Дэйва.

— У тебя усталый вид.

— Повторяющиеся встречи с милыми простыми людьми, которые убивают друг друга из-за денег, — сказал он. — Через пару десятилетий человек невольно устает.

Она подмигнула ему:

— Снова? Кто на этот раз?

— Любящий сын, не столь любящая жена, хорошенькая молоденькая любовница, партнер по бизнесу.

Он достал сигареты и зажег для нее и для себя.

— Или ни один из вышеупомянутых.

Стал вертеть свою кружку.

— Если бы я знал ответ, я бы позвонил руководству нашей фирмы и поехал домой.

— Домой? — она приподняла брови. — А мне показалось, что по телефону ты просил разрешения задержаться у меня. Ты сегодня исколесил всю Калифорнию, естественно, что ты чувствуешь себя разбитым.

Пепельница тоже была украшена изображением гончей и ястреба. Он погасил в ней свой окурок.

Мадж улыбнулась.

— Могу поспорить, что раньше такого никогда не случалось.

Он пожал плечами.

— Я уже не так молод, как когда-то.

— Дело не в этом. Помнится, ночью ты мчался из Тьерры де Фуего назад к Роду… И устал ты вовсе не от своей работы. Все дело в Дуге. Ведь я права, верно?

Он выпил и скептически посмотрел на освещенное пламенем камина полутемное помещение.

— Я знаю, что ты никогда не наводила меня на ложный след, но накормят ли нас здесь чем-нибудь съедобным?

— Поверь мне, все будет замечательно.

Ей принесли пиво кремового цвета, края кружки были покрыты соленым налетом. Она сделала глоточек, одобрительно кивнула головой, поставила на стойку и чуть дотронулась до руки Дэйва.

— Готов выслушать мое мнение?

Он состроил кислую мину.

— Которое сложилось уже довольно давно.

— В ту самую минуту, когда я увидела Дуга. Но мне показалось, что я искусно скрыла свои мысли. А ты заметил?

— В тот день на трассе. Вы рядышком — владелец «феррари» и владелица «порше». Ваши утиные разговоры о скорости и количестве горючего. Потом сами гонки. Средняя скорость — 90 миль, предельная, возможно, в два раза больше. А дальше, к северу, равнодушные коричневые горы. В завершение Дуг с сияющими глазами внизу, там, где пила и веселилась французская команда. Ты, Мадж, тоже была сильно возбуждена. А я находился далеко от вас, наверху, засунув руки в карманы и подняв воротник пальто, старался не замечать ветра, который разметал всюду программы. Твое отношение было очевидно. Веселье не слишком натуральное. Конечно, тебе не слишком там понравилось, но не в такой же степени… Дуг, конечно, этого не заметил, но я-то знаю.

— Ммм…

У нее рот был набит жареным соленым миндалем. Она покачала головой и все проглотила.

— Нет, нет, ты не должен думать, что он мне не нравится. Как раз нравится.

— Тогда в чем же дело?

До его плеча легонько дотронулась рука. Седовласый человек почтительно улыбался. На нем был камзол из коричневого бархата, достигающий колен, отделанный золотым галуном, с широкими рукавами. Дэйв подумал, олицетворяет ли он ястреба или же гончую. Трудно сказать.

— Зал в ресторане заполняется, сэр. Вам оставить столик?