— Блюдо из теста хорошо есть вовремя, иначе слипнется, — сказала Хури-хала и поставила на стол касу с лагманом и чайник.

Шербек понял, что мать недовольна, и, словно ничего не понимая, пошутил:

— Хоть тесто и слиплось, но вкус, наверное, тот же?

Хури-хала улыбнулась.

— Попробуй, сынок, тогда узнаешь.

Шербек обрадовался, увидев, как разгладились морщинки на лице матери.

Утром, собираясь на работу, он вдруг обратил внимание, как постарела мать за последние дни. А вчера еще одна из соседок спросила: «Не заболела ли Хури-хала, что-то давно ее не видно?» Бедная мать! Она стесняется показываться людям на глаза после этого неудачного сватовства!

— Мама, а вы знаете, какие у нас новости на ферме? — спросил Шербек, желая отвлечь ее от грустных мыслей. — Ну, теперь вы освободились от забот о вашей Ласточке и Пеструшке.

Из восемнадцати коров, которых доила Хури-хала, у двух после отела обычно трескалась и облезала кожа на вымени. Лечили, лечили, но все безрезультатно. Хури-хала вышла на пенсию, сдала своих коров другой доярке, но, услышав, что та мучается с ними до слез, ходила еще целую неделю на ферму помогать своей ученице. Про этих-то коров и говорил теперь Шербек. Он рассказал матери о новых доильных аппаратах, установленных на ферме, о подвесной дороге и водопроводе, проведенном прямо в коровник.

Хури-хала слушала очень внимательно, но ровным счетом ничего не поняла. Она решила завтра же пойти на ферму и посмотреть все собственными глазами.

После разговора с матерью у Шербека немного полегчало на сердце. И даже сегодняшнее объяснение с Нигорой перестало ему казаться непоправимым несчастьем. Сегодня он почувствовал, что Нигора затаила обиду давно, задолго до истории с Кузыбаем. Очень уж много забот свалилось на его голову с тех пор, как он стал председателем. Приходилось думать о ремонте загонов, хлевов, о заготовке кормов, о силосовании, гормоне СЖК, о гельминтозе... Словом, думал обо всем, чего требовало сложное колхозное хозяйство и совершенно забыл о человеке с его сложными душевными переживаниями. После того первого объяснения с Нигорой в нем жила уверенность, что он уже поймал птицу счастья, но что он сделал, чтобы удержать ее? Короткие, случайные встречи с Нигорой, деловые разговоры... А может, став председателем, он испугался, что уронит свой авторитет, если все узнают о его любви? Эта мысль мучительна для Шербека, но в ней есть доля правды. Да, он сам оттолкнул Нигору, и кто знает, не воспользовался ли этим кто-то другой? Например, Акрам? Перед глазами Шербека упрямо замаячила картина: Нигора рядом с Акрамом сидит на партсобрании; улыбаясь, они о чем-то перешептываются.

В то время как Шербек вспомнил об Акраме, тот лежал в постели и, ворочаясь с боку на бок, проклинал Шербека. Как же ему не злиться? Обычно Акрам каждый день укладывался спать ровно в двадцать три часа. Не раньше, не позже. Сегодня этот режим нарушился. И подумать только, из-за кого? Из-за этого медведя Шербека. Вечером он пошел к Нигоре отвести душу, а Нигора вернулась домой в полночь. Конечно же, он догадался о причине ее позднего возвращения. Хорошо еще, что ему удалось прочно завоевать расположение ее родителей.

Акрам поспешил познакомиться с родителями Нигоры сразу же, как только они приехали в Аксай. Лучший повод для налаживания отношений с Нигорой трудно было придумать. К тому же навестить новых жителей кишлака требуют обычаи гостеприимства. Собираясь, Акрам надел вышитую шелковую рубашку, китель, брюки из китайской чесучи медового цвета. Причесываясь у трюмо, он загляделся на себя. Несколько раз перевязывал галстук небесного цвета, словно сегодняшний успех зависел именно от узла этого галстука. Где-то в уголке души таилось желание: с первого же раза сверкнуть и поразить родителей Нигоры, а может быть, даже вырвать у них признание: «Парень-то под стать нашей Нигоре...»

Эффектное появление Акрама действительно произвело впечатление. Он явился не один, а во главе целой процессии своих подчиненных, нагруженных подарками. Он же знает, как живет Нигора: кровать, стол, пара стульев, чемодан — и больше ничего. Потом, когда вернулся в больницу, договорился с завхозом и, нагрузив целую арбу старой, занимавшей место на складе мебелью, отправил ее в дом Нигоры. А как благодарила мать Нигоры, когда он пришел в следующий раз! Не знала, куда усадить гостя. С тех пор они стали друзьями. С отцом тоже установились неплохие отношения. Только вот Нигору трудно понять. На ее же глазах Шербек опозорился перед народом. Но Акраму иногда кажется, что Нигора продолжает думать о нем. Иначе, почему же не становится добрее к нему, Акраму? Что он сделал ей плохого? Только сказал, что врач должен лечить больных, а не заниматься выяснением происхождения болезни и проведением девостации. Пожаловалась заведующему райздравом. Заведующий, конечно, сказал ей то же, что и Акрам. Нет, и с заведующим не согласилась и написала в райком! О боже! Плохо, оказывается, когда девушка умная.

Несмотря на холодную вежливость Нигоры, он старался оказывать ей знаки внимания, чаще появляться рядом с ней на глазах у всех: пусть привыкают видеть их вместе, что-то много парней стало заглядываться на Нигору. Но, сам того не замечая, Акрам первым попался в расставленные им сети. Если раньше Нигора была для него только необходимой деталью его «пятилетнего плана», то теперь уже он готов был на любые уступки: не захочет ехать в город — пожалуйста, можно остаться в кишлаке. Как скажет Нигора, так и будет. Только бы посмотрела на него ласково! Акрам даже стал страдать бессонницей, чего с ним прежде никогда не бывало.

Шербек, усмехнувшись поглядел на Назарова, с увлечением рассказывавшего колхозникам о планах развития садоводства в Аксае.

— Вы не согласны со мной?

— Нет, просто вспомнил кое-что. Когда вы впервые появились в колхозе и делились своими мыслями, то я подумал про себя: а не столкнутся ли наши цели? И вот сегодня вы требуете внесения изменений в трехлетний перспективный план колхоза...

— И наши цели столкнулись?