Но с другой стороны, если он двинется дальше и проиграет, то уже не сможет осознать этот факт.

Мишкин решил, что на самом деле ему хочется добиться успеха, но при этом непременно остаться в живых.

В конце концов, это весьма любопытная задачка, одна из тех, над которой можно плодотворно поразмыслить некоторое время. Возможно, через несколько недель ему удастся отыскать правильный ответ и понять, как уберечься от бесчисленных...

– Существо приближается все быстрее, – подал голос робот.

– Ну и чего? Застрели его, и дело с концом.

– Возможно, оно безвредное.

– Ты стреляй, а об его безвредности подумаем позже.

– Стрельба не всегда является наилучшим выходом из опасной ситуации, – возразил робот.

– На Земле является.

– А на Дарбисе-4 – нет. Наиболее безопасная модель поведения – неподвижность.

– Вопрос в том, – сказал Мишкин, – на что больше похоже это место: на Землю или на Дарбис?

– Если бы мы знали, – отозвался робот, – мы бы располагали весьма ценной информацией.

Новая угроза воплотилась в оранжевом червяке двадцати футов в длину, сегменты которого украшала черная полоса. С одного конца червяка гроздью росли пять голов. Каждая голова была снабжена одним, зато большим многофасетчатым глазом и огромной беззубой слюнявой пастью.

– Любая зверюга такого размера опасна, – сказал Мишкин.

– Только не на Дарбисе, – возразил робот. – Там чем больше животное, тем оно дружелюбнее. А опасаться надо всяких мелких пронырливых ублюдков.

– Ну и что ты предлагаешь? – поинтересовался Мишкин.

– А черт его знает! – ответил робот.

Червяк тем временем оказался на расстоянии десяти футов от них. Пасти дружно распахнулись.

– Стреляй! – закричал Мишкин.

Робот вскинул бластеры и выстрелил в грудь червяку. Некоторые из голов чудища заморгали и приобрели раздраженный вид. Больше никаких заметных перемен не произошло. Робот снова поднял бластеры, но Мишкин приказал ему остановиться.

– Это не действует, – сказал он. – Что ты еще можешь предложить?

– Неподвижность.

– Ну уж нет! Я считаю, что нам следует удирать со всех ног.

– Уже поздно, – констатировал робот. – Замри!

Мишкин заставил себя застыть, и тут над ним нависли головы червя. Он изо всех сил зажмурился и оказался вынужден выслушать следующую беседу:

– Давай его съедим, а, Винс?

– Заткнись, Эдди. Мы только вчера вечером слопали целого ормитунга. Ты че, хочешь заработать несварение желудка?

– А я не наелся.

– И я тоже.

– И мы.

Мишкин открыл глаза и увидел, что это переговариваются между собой пять голов червяка. Голова по имени Винс располагалась посередине и была заметно крупнее остальных.

– Парни, меня уже тошнит от вас и от вашей прожорливости! – сказал Винс. – Я несколько месяцев гробился с этой гимнастикой, чтобы привести наше тело в приличный вид, а вы опять рветесь набить пузо. Уймитесь!

– Мы можем есть все, что захотим и где захотим! – заныла одна из голов. – Наш папенька, упокой господи его душу, говорил, что это наше общее тело, и мы можем пользоваться им на равных правах.

– Папенька также велел мне присматривать за вами, уроды поганые, потому что у вас ума не хватит даже на то, чтобы влезть на дерево! И кроме того, папенька никогда не ел незнакомцев.

– А ведь правда, – одна из голов повернулась к Мишкину. – Меня зовут Эдди.

– А меня – Луччо, – повернулась вторая.

– А я – Джо.

– Я – Чико. А это Винс. Ладно, Винс, теперь мы его съедим, потому что четверо из нас голодны. И еще нам надоело, что ты вечно командуешь только потому, что ты старше. Теперь мы будем делать то, что сами захотим, а если тебе это не понравится, ты можешь пойти и повеситься. Ясно, Винс?

– Заткнитесь! – взревел Винс. – Если кто-нибудь из вас сожрет здесь что-нибудь, он будет иметь дело со мной!

– А как же мы? – захныкал Чико. – Папенька говорил...

– Все, что ем я, идет нам всем, – отрезал Винс.

– Но мы не можем почувствовать вкус пищи, пока не съедим что-нибудь сами, – сказал Эдди.

– Не нуди, – огрызнулся Винс. – Я буду чувствовать вкус за всех.

Мишкин решил, что стоит рискнуть и подать голос.

– Прошу прощения, Винс...

– Для вас – мистер Пальотелли! – оборвал его Винс.

– Я только хотел привлечь ваше внимание к тому факту, что я являюсь формой разумной жизни, а там, откуда я прибыл, разумные существа не едят друг друга, разве что в чрезвычайных обстоятельствах.