Когда я приближался сюда, к Центру Мира, когда уже оставалось совсем немного, я ещё готов был на всё, лишь бы победить. Но одно дело думать о коварстве, и совсем другое - его совершать.

Я принял удар ледяного страха, пущенного Жругром. Он пронзил насквозь моё естество, но я был готов к такому повороту событий. Жругр этого не знал. Его подручные ещё в далёком детстве привили моим предкам иммунитет к любым страхам, даже самым непреоборимым.

Я пропустил его через себя, ведь я бесплотен. Душу нельзя напугать, ничем и никогда. Её нельзя испортить, она всегда чиста и невинна. Она даётся нам навеки…

Я усмехнулся и в ответ послал в него заряд… Доброты.

Я, как и он, не промахнулся. Жругр завизжал, завертелся, как от укуса змеи, и выскочил из своего логова. Теперь мы были с ним на равных, в открытом космосе лицом к лицу. Но я чувствовал, у меня преимущество. Жругр знает свою судьбу, она для него, как рок – неотвратима. А я свою судьбу созидаю сам, отныне, и во веки.

Сегодня я тоже предвижу результат, и это делает меня неустрашимым.

Он снова выстрелил. На этот раз, собрав всю ненависть за все прошедшие века. Он вытолкнул её в меня всю без остатка. Но ничего не отразилось на моём лице, и ненависть растаяла.

Я опять усмехнулся и, глядя на него в упор, ударил, наотмашь…. Нежностью.

Он закричал ошеломлённый, не понимая, почему я сильней.

Потом он рванул от меня по всей Вселенной. Я гонялся за ним везде. Мы влетали с ним в звёзды, в квазары, он прятался там, а потом внезапно взрывал их, думая, что этим совершает непоправимое. Но в вечернем небе Земли влюблённые смотрели на эти вспышки и загадывали желания. Им было невдомёк, что где-то там, в вышине гибнут миры, они целовались всласть и полагали, что этот ночной фейерверк – всего лишь исполненное их желание….

Жругр захрипел, захлёбываясь криком. Впервые холодок отчаяния проник в его падшую душу, но он был славный боец и решил стоять до конца. Он собрал всю злобу, которой пропитан наш Мир, и сделал последний выпад. Вся злоба Мира проскользнула мимо меня и скрылась за горизонтом.

И вот, наконец, я нагнал его уже за гранью Вселенной. В ответ на злобу я пронзил его своей…. Любовью,

как пронзает луч Солнца завесу тумана рано утром на берегу тихой реки. Он зашептал, умирая:

«Есть ещё и иные миры, где я нужен….».

Завеса упала, туман рассеялся, и Жругр исчез....

Я победил!!!

Первый атом снова вынырнул в самом Центре Вселенной: новорожденный, розовощекий, радостный. Мне показалось, он совсем беззащитный. Я хотел пожалеть его, приласкать. Ведь это был первенец Нового Мира. Я наклонился к нему и вдруг ощутил мощь, исходившую от Него. Его безбрежная аура окутала меня, Его появившаяся Добрая Душа сама меня приласкала.

«Я Есьм, - сказал Он, - лети и объяви об этом всем. Я пришёл в этот Мир и принёс в него Радость. Я знаю, что делать. Я всё исправлю.…».

И Он объял меня и пожелал мне доброго пути.

….Улетая, я услышал мелодию Аве Мария. Я не сразу понял, что это пела моя душа….

ГлаваXIV Продолжение.

Возвратившись наверх, я сел в беседку и стал вспоминать первый вечер. Со мной здесь была Элен. Она сидела напротив, с распущенными волосами, а там, у горизонта, мигая огнями, заходил на посадку самолёт. Дул прохладный ветер, она ёжилась.

Я представил её красивое лицо, с чуть надменным взглядом и сразу не понял, грустно мне теперь от этого, или уже как обычно. Ещё я вспомнил маленькое тёмно синее бельё и, чтобы не продолжать в этом же духе, пошёл в ванную привести себя в порядок. Я побрызгался, напоследок, Серёжиным одеколоном и начал, не спеша укладываться. Скарб мой нехитрый, и сумка моя легка. Я взял в руки иконку мученика Петра Анийкийского и стеклянного ангелочка. Их подарила мне Элен в третий день нашего знакомства. Ангелочек, с распростёртыми крыльями, он взирает на меня вопросительно своими широко раскрытыми золочёными глазками. Элен приобрела их для меня в местном соборе Нотр Дам дё Таити. Я аккуратно укладываю в сумку ангелочка и иконку и выхожу из дома. До свидания, Таити, мой сказочный остров, или точнее, прощай…..

….. Сегодня последний день ноября. Я спускаюсь с горы по той же самой дорожке, по которой месяц тому назад поднимался с Сергеем наверх. Колеи совсем стёрлись, и уже не разобрать, что тут когда-то проезжали машины. Песок везде выровнялся, и сквозь него вовсю прорастает трава. Новая жизнь смело пробивает себе дорогу и заявляет о своих правах на этот мир.

Я снова один. Как всегда. Вот и площадка-оазис у края обрыва, на которой мы сделали тогда привал. То же дерево Бодхи шумит на ветру. На этой скамье мы пили Бон Акву, и я думал о просветлении. Ничего не изменилось. На Таити ничего не меняется. Здесь всегда вечное лето. Сейчас мне не хочется пить, и я совсем не устал, но небольшой привал я всё же себе устрою. Правда, со скамьи теперь ничего не видно, всё заросло кустами, и я лучше усядусь на большой серый валун у самого края площадки. Откуда он здесь? Вроде тогда его не было, но он мне о чём-то напоминает. Не такой ли точно камень лежал у основания песчаной плотины на планете Вид? А может это тот же самый? Я подхожу к нему и прикасаюсь к его поверхности ладонями. Тёплый и гладкий, как бархат. Я осторожно вскарабкиваюсь на него и усаживаюсь поудобнее. Отсюда предвечерний Папеэте виден, как на ладони.