Грюше. А противников много.

Руслен. Много?

Мюрель. Чудовищно много. (Додару.) Итак, вы извините нашего друга, он хочет обдумать...(Руслену.) А если вы желаете всем рисковать...

Руслен. Пожалуй, он прав, (Додару.) Да, попросите их подождать.

Додар. Ну, что ж, г-н Онэзим. Пойдем.

Мюрель. Пойдем, надо слушаться папашу.

Руслен (Мюрелю). Как, и вы уходите? Почему?

Мюрель. Это моя тайна. Будьте покойны. Увидите!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Руслен, г-жа Руслен, мисс Арабелла, Грюше.

Руслен. Что он собирается делать?

Грюше. Не знаю.

Г-жа Руслен. Наверное, придумал какое-нибудь сумасбродство!

Грюше. Несомненно, ведь он странный молодой человек. Я пришел просить разрешения представить вам другого.

Руслен. Приведите его!

Грюше. О, может статься, он вам и не подойдет. У вас бывают иногда предубеждения... Короче говоря - его зовут Жюльен Дюпра.

Руслен. Ах, нет, нет.

Грюше. Что вы?

Руслен. И не говорите мне о нем, слышите? (Замечает на столике газету.) Я ведь запретил держать в моем доме этот листок. Видно, я здесь больше не хозяин! (Рассматривает листок.) Понятно! Опять стихи.

Грюше. Черт возьми, ведь он поэт.

Руслен. А я не люблю поэтов, этих шалопаев!..

Мисс Арабелла. Уверяю вас, сударь, я однажды разговаривала с ним... в аллее, под платанами... он... весьма приличен.

Грюше. Отчего бы вам его не принять?

Руслен. Ни за что! (Луизе.) Ни за что, дочь моя.

Луиза. О, я его не защищаю.

Руслен. Надеюсь... этакий негодяй!

Мисс Арабелла (порывисто). Ах!

Грюше. Но почему же?

Руслен. Потому... Извините, мисс Арабелла. (Указывает жене на Луизу.) Да уведи ее. Мне надо поговорить с Грюше.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Руслен, Грюше.

Грюше (сидит на скамье, слева). Я вас слушаю.

Руслен (берет газету). Фельетон озаглавлен «Снова к Ней».

И сфинксы древние из камня 

Стонали бы от муки тяжкой, 

Когда бы...

Плевать я хочу на твоих сфинксов.

Грюше. И я тоже; но я не понимаю...

Руслен. Это продолжение переписки...

Грюше. Не объяснитесь ли вы яснее?

Руслен. Вообразите, во вторник, как раз неделю тому назад, прогуливаясь рано утром по саду, - я в таком волнении, что лишился сна, - итак, я увидел у ограды в беседке...

Грюше. Мужчину?

Руслен. Нет, письмо, большой конверт; похоже было на прошение, а вместо адреса написано: «К Ней». Я вскрыл его, разумеется, и прочел... объяснение в любви, написанное стихами, мой друг. Такое пылкое, все, что может излить страсть...

Грюше. И, конечно, без подписи. Никакого указания.

Руслен. Позвольте! Прежде всего надо было узнать, к кому относится этот бред, а так как сия особа была описана в стихах, ибо там говорилось о черных волосах, мое подозрение прежде всего пало на Арабеллу, нашу учительницу, тем более...

Грюше. Да ведь она блондинка.

Руслен. Что из того? В стихах иногда ради рифмы заменяют одно слово другим. Однако, вы понимаете... из деликатности... она все-таки англичанка... я не осмелился у нее спросить.

Грюше. А ваша жена?

Руслен. Она пожала плечами и сказала: «Брось ты этим заниматься».

Грюше. А при чем тут Жюльен?

Руслен. Вот мы и добрались до сути: прошу вас заметить, что вышеупомянутое стихотворение начиналось словами: «Лишь мелькнет твое платье средь дерев апельсинных». А у меня как раз два апельсинных дерева, по одному с каждой стороны забора, - других поблизости нет, - значит, объяснение в любви написано кому-то, кто живет здесь в доме. Кому? Очевидно, моей дочке, Луизе. Кем? Единственным человеком в городе, который сочиняет стихи, Жюльеном. Притом, если сличить почерк, каким написаны стихи, с почерком на бандероли получаемой нами ежедневной газеты, то легко увидеть, что писала та же рука.