Клоппе покусывал губы и нервно перебирал пальцами авторучку.

— Я жду вашего ответа, — не выдержал Итало.

— Как произошло это несчастье с вашим братом? — сочувственно спросил Клоппе.

— Вы читаете газеты?

— Гмм… преимущественно финансовые.

— Спустя три дня после вашей встречи с Дженцо на оградительной решетке поезда, прибывшего в Цюрих… — И опять быстро-быстро забегал кадык, а в уголках глаз Вольпоне появились слезы, — …нашли оторванную ногу моего брата…

— Это ужасно! — искренне воскликнул Клоппе. — Его ногу?..

— Да.

— Но… мистер Вольпоне, как вы можете утверждать, если не видели тела?

— Я только что приехал из морга! — резко оборвал его Итало. — Я заявляю!.. Я заявляю, что мой брат мертв! Я утверждаю, что ему помогли умереть! Я клянусь, что О’Бройн заплатит своей жизнью за это убийство!

Клоппе вдруг почувствовал, что его трясет.

— Послушайте, мистер Клоппе! Находясь в Нью-Йорке, я лично получил телеграмму, в которой он сообщил, что доверил вам деньги! Сейчас моего брата нет в живых, а О’Бройн исчез!

Опустив голову, Клоппе продолжал поигрывать авторучкой. Вольпоне глубоко вздохнул.

— Не беспокойтесь, мы разыщем эту вонючку. Это всего лишь вопрос времени! Для вас ничего не изменилось. Я прошу вас перевести деньги согласно указаниям моего брата.

Клоппе осторожно кашлянул и поднял глаза на собеседника.

— О каких деньгах вы говорите?

Итало показалось, что он ослышался.

— Что вы сказали?

— Я спрашиваю вас, о каких деньгах вы говорите?

Это было так неожиданно, что на какое-то мгновение Итало лишился дара речи. Он смотрел на банкира, как на марсианина.

— Как «о каких деньгах»? О наших! О двух миллиардах долларов, которые мой брат временно перевел в ваш банк!

Авторучка замерла в пальцах Клоппе. Не дрогнув ни одной ресницей, он сказал абсолютно ровным голосом:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Что вы не понимаете? — побагровел Вольпоне. — Три дня тому назад вы принимали здесь моего брата Дженцо и вонючего ублюдка О’Бройна. Или такой встречи не было?

— Я встречался здесь с двумя мужчинами.

— Ну вот! — приободрился Вольпоне. — Я не прошу вас о невозможном, только переведите деньги, два миллиарда долларов, по известному вам адресу!

Клоппе беспомощно развел руки в стороны.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Что-о-о? — задохнулся Вольпоне.

— Я совершенно не понимаю, на что вы намекаете?

Итало шагнул к столу. Хомер быстро встал и поджал губы.

— Повторите! — безразличным голосом попросил Вольпоне.

— Я не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать! — отрубил Клоппе.

— Издеваетесь?.. — скрипнул зубами Итало.

— Мистер Вольпоне, примите мои соболезнования относительно трагической смерти вашего брата, но я больше не намерен терпеть ваше хамство!

По лицу Вольпоне прошла вся цветовая гамма радуги. Все его ощущения и желания слились в единое целое — убить!

— Спрашиваю вас в последний раз: где деньги?

— Попрошу вас выйти из кабинета.

Итало жадно пожирал глазами толстенького, холодного человечка, который осмелился поднять руку на Синдикат в его лице, в лице Малыша Вольпоне!

— Вы знаете, кто я? — зловеще прошипел Итало.

Клоппе даже не моргнул.

— Выйдите отсюда! — холодно сказал он.

Перед глазами Вольпоне поплыли разноцветные круги.

— Послушайте!.. Внимательно слушайте!.. Я не знаю, какую игру вы затеяли со мной, но я торжественно вас предупреждаю: деньги, два миллиарда долларов, вы должны перевести завтра до полудня! Это крайний срок! Если это не будет сделано до этого часа, вы — труп!

— Еще одно слово, и вас депортируют из Швейцарии!

— Это вас не спасет! — отрезал Вольпоне. Уже стоя на пороге кабинета, он обернулся и ткнул в сторону Клоппе указательным пальцем. — Вы уже воняете!..

Пьетро Беллинцона с недоуменным видом потирал щеку.

— До сегодняшнего дня я ни от кого не получал пощечин.

— Как видишь, дождался, — лаконично прокомментировал Фолько Мори.

— Морду били, стреляли… Ничего не имею против… Но такое!.. Это… это…

— …унизительно, — подсказал Мори.

— Вот именно! Унизительно. Ты бы позволил такое?

— Мне пощечин не давали, — спокойно ответил Мори, глядя в пустоту.

Он лежал, вытянувшись во весь рост, на кровати, одетый в черный костюм, с безукоризненно завязанным галстуком, положив ноги в дорогих туфлях на белоснежную наволочку подушки.