Насухо вытерев лицо полотенцем, он окончательно пришел в себя; хотел позвонить Юдельману, но его палец жил собственной жизнью, набирая свой домашний номер телефона.

После шестого сигнала трубку сняла жена.

— Анджела…

Голос Анджелы звучал так чисто и близко, что ему показалось, будто она где-то рядом, в комнате.

— Итало…

— Чем занимаешься?

— Я спала. — В Америке было шесть часов утра. — Итало? — голосом, в котором чувствовались тревога и нетерпение, вопросительно сказала она.

— Да…

— Дженцо?!

Вольпоне проглотил застрявший в горле комок.

— Да…

— Итало… Ты уверен…

— Да. Я видел.

Он знал, что сейчас она едва сдерживает себя, чтобы не разрыдаться. Возможно, не столько из-за смерти Дженцо, которого она знала всего лишь шесть месяцев, сколько из-за жалости к нему.

— Трудно в это поверить, — сказала она после долгого молчания. — Это ужасно!

— Сообщи Франческе.

— Да.

— Скажи ей, что я обо всем позабочусь.

— Да.

Теперь он отчетливо слышал, что она плачет. Он почувствовал, как у него самого защипало глаза от слез.

— Я еще позвоню тебе днем.

— Итало?

— Слушаю.

— Нет, ничего…

Итало бережно положил трубку на рычаг, провел тыльной стороной ладони по глазам и набрал второй номер.

Когда в трубке послышался заспанный голос Юдельмана, он сказал:

— Это я…

Даже если бы он позвонил президенту Соединенных Штатов, он не представился бы иначе. Кем бы ни был его собеседник, по телефону он всегда говорил одинаково: «Это я!»

— Дженцо?.. — сразу же спросил Юдельман, и Вольпоне был ему за это благодарен. — Дженцо? — повторил Юдельман.

— Да, — обронил Итало.

— Господи, Господи!.. — закричал Юдельман. — А тело?

— Пока нет.

— Господи!.. Это катастрофа.

— Да.

— А может, есть шанс, что…

— Никакого! И не спрашивай почему… Я чувствую это… Я знаю… Все!

— Что ты решил?

— Я заступаю на его место.

Наступившая в трубке тишина обеспокоила Итало. Ему показалось, что нарушилась связь.

— Моше, ты слышишь меня?

— Да… да…

— Я сказал тебе, что заступаю на место Дженцо.

— Я слышал.

Голос Юдельмана показался ему странным, не его голосом.

— Ты против?

— Нет, нет!

— Чем ты тогда недоволен?

— Нет, нет… Все так неожиданно…

— Я только что приехал из банка.

— Что-о-о?

— Говорю тебе, что только что приехал из банка! Ты глухой? У нас неприятность!

— Итало! Какая неприятность? — трагическим голосом спросил Моше.

— Этот прохвост банкир прикинулся, что ничего не знает. Несмотря на страх, который ему внушали необузданные поступки Итало Вольпоне, Юдельман запротестовал:

— Зачем ты это сделал? Если Габелотти узнает о твоем демарше, он может подумать… он может подумать…

— Что он может подумать?

— Я не знаю… Ты торопишь события… Действуя таким образом, можно лишиться всего!

— Моше!

— Да?

— Ты со мной или против меня?

— Пойми же, Итало! Попытайся понять!

— Со мной или против? — грубо оборвал его Вольпоне.

— Если бы я был против, я не мешал бы тебе делать глупости! — обиженным тоном произнес Юдельман. — Неужели ты мог подумать, что швейцарский банкир «рассыплется» перед тобой бисером, если ты не знаешь номер счета?

— Плевал я на номер, — буркнул Итало. — Я дал ему время до завтрашнего полудня.

— Господи! — застонал Моше.

— Это наши деньги, нет? Из-за них умер мой брат! Ты хочешь, чтобы я отступил?

— Но у тебя ничего не получится…

— Я не собираюсь с ним церемониться!

— Итало! Послушай меня! Умоляю, выслушай! Это очень серьезно… Сиди на месте и жди, я вылетаю. Я сейчас же найму самолет и вылетаю!

— Ты держишь меня за мальчишку? — рассвирепел Вольпоне.

— Итало! У меня есть опыт в подобного рода делах. Я знаю, как надо себя вести в таких ситуациях…

— Я тоже.

— Итало, разреши мне приехать!

— Если в этом будет необходимость, я тебе позвоню.

— И все-таки я вылетаю!

— Попробуй только появиться в Цюрихе без моего согласия! Даю слово, я убью тебя!