Думаю, что мне просто не нравится, когда у меня нет выбора.

Я качаю головой.

Нет, вы не ошиблись.
– Я откашливаюсь и стараюсь говорить увереннее, решительнее.
– Я хочу заниматься этим. Благодарю вас.

Превосходно.
– Макс поднимается и лениво хрустит костяшками, словно это старая привычка. Он протягивает мне руку для рукопожатия, и я ее пожимаю, хотя этот жест все еще мне непривычен – отреченнный никогда не стал бы дотрагиваться до другого просто так.

Он уходит, и частицы сухой земли отлетают с подошв его ботинок. Я сметаю их метлой, которая стоит у стены рядом с дверью. И только когда я закатываю стул обратно под стол, я понимаю: если я стану командиром бесстрашных , представителем фракции, мне снова придется встретиться с моим отцом лицом к лицу. И не один раз, а постоянно, до тех пор, пока он снова не исчезнет во мраке Отречения.

Мои пальцы цепенеют. Я столько раз встречался со своими страхами в симуляциях ,но это не значит, что я готов встретиться с ними в реальности.

Чувак , ты все пропустил!
– Глаза Зика широко открыты, он встревожен.
– Единственные должности, которые оставались, это грязная работа вроде мытья туалетов. Где ты был?

Все в порядке, - отвечаю я, неся поднос к нашему столу у двери. Шона сидит там со своей младшей сестрой Линн и ее подругой Марлен. Сначала, когда я увидел их, я хотел было развернуться и немедленно уйти, – Марлен, по моему мнению, слишком весела даже для хорошего дня, – но Зик уже меня заметил, поэтому было поздно. Позади нас шел Юрайя , стараясь удержать поднос, на котором было значительно больше еды, чем он мог бы съесть.

Я ничего не пропустил – ранее ко мне зашел Макс.

Пока мы садимся за стол под одной из ярко-синих ламп, свисающих со стен, я рассказываю им о предложении Макса, стараясь, чтобы это не звучало слишком впечатляюще. Я только-только нашел друзей, и мне не хотелось бы порождать соперничество между нами безо всяких причин. Когда я заканчиваю, Шона подпирает одной рукой голову и говорит, обращаясь к Зику :

Кажется, нам нужно было лучше стараться во время инициации, ага?

Или убить его до того, как он прошел финальный тест.

Или всё вместе.
– Шона широко улыбается мне.
– Мои поздравления, Четыре. Ты это заслужил.

Я чувствую на себе их взгляды, будто это отчетливые, мощные тепловые лучи, и тороплюсь сменить тему.

А что выбрали вы?

Комнату наблюдения, - говорит Зик.
– Моя мама раньше там работала и уже научила меня большинству из того, что нужно знать.

Я занимаюсь чем-то вроде отслеживания маршрута лидеров, - говорит Шона.
– Не самое захватывающее занятие, но, по крайней мере , я буду выбираться наружу.

Ага, послушаем, что ты скажешь об этом в конце зимы, когда будешь с трудом пробираться сквозь фут снега и льда, - неприятным тоном говорит Линн. Она тыкает вилкой в груду картофельного пюре.
– Лучше бы мне хорошо пройти инициацию. Я не хочу застрять у стены.

Разве мы это не обсуждали?
– говорит Юрайя.
– Не произноси слово “я” по меньшей мере недели за две, прежде чем это произойдет. Меня от этого тошнит.

Я смотрю на гору еду на его подносе.

А от такого объедания нет?

Он переводит на меня взгляд и склоняется над подносом, продолжая есть. Я запихиваю в себя еду – у меня нет аппетита с самого утра, я слишком обеспокоен завтрашним днем, чтобы набивать желудок.

Зик замечает кого-то в кафетерии.

Я сейчас вернусь.

Шона наблюдает за тем, как он пересекает комнату, чтобы поздороваться с несколькими молодыми членами Бесстрашия. Они не выглядят намного старше, но я не вижу среди них тех, кто проходил инициацию, значит, они должны быть старше на год или два. Зик что-то говорит группе, состоящей в основном из девушек, что заставляет их рассмеяться, он тыкает одну из девушек по ребрам, и та взвизгивает. Рядом со мной Шона хмурится и промахивается вилкой мимо рта, испачкав всю щеку соусом от цыпленка. Линн фыркает в тарелку, и слышно, как Марлен пинает ее под столом.

Итак, - громко произносит Марлен, - ты знаешь кого-то еще, кто будет проходить это командирское обучение, Четыре?

Если подумать, я также не видела там сегодня Эрика, - говорит Шона.
– Я надеялась, что он оступился и свалился в пропасть, но …

Я засовываю кусок еды в рот и стараюсь об этом не думать. В этом свете мои руки выглядят синими, словно у мертвеца. Я не говорил с Эриком с тех пор, как обвинил его в том, что он косвенно виноват в смерти Амара – кто-то сообщил Джанин Мэтьюс , лидеру Эрудиции, что Амар осознавал себя в симуляции; и, как бывший эрудит, Эрик – наиболее вероятный подозреваемый. И я еще не решил, что мне делать в следующий раз, когда мне придется с ним говорить. То, что я его побью еще раз, не будет доказательством, что он предатель фракции. Мне нужно будет найти способ обличить его недавнюю деятельность с Эрудицией и передать информацию одному из лидеров Бесстрашия, – вероятно, Максу, потому что я знаю его лучше остальных.

Зик возвращается обратно к столу и плавно садится на свое место.

Четыре. Что ты делаешь завтра вечером, Четыре?

Не знаю, - отвечаю я.
– Ничего?

Уже нет, - заявляет он.
– Ты идешь со мной на свидание.

Я давлюсь картофельным пюре.

Что?

Ммм , не хочется говорить тебе об этом, дружище, - вставляет слово Юрайя , - но на свидания ты должен ходить один, а не тащить с собой друга.

Вообще, это двойное свидание, - отвечает Зик.
– Я пригласил Марию, а она попросила найти пару её подруге Николь, и я сказал, что ты мог бы быть в этом заинтересован.