– Что? – удивленно переспросила Марта, чьи длинные, слегка вьющиеся светлые пряди разметались по плечам. – Как так? Как ты умудрилась?

– Вот так. Видимо, за столиком забыла, когда мы в спешке собирались, – еще сильнее закусила губу Надежда. Она явно расстроилась, и ее можно было понять – смартфон от всемирно известной корпорации «Apple» ей совсем недавно подарили родители на день рождения, и стоил он довольно приличных денег.

– Фигово, – сочувственно положила ей на плечо руку Марта и вдруг предложила. – Пошли, вернемся за ним!

– Не хочу я туда возвращаться.

– Да ладно, там же уже полиция, думаю, она козлов, которые к вам приставали, увезла, – уверенно проговорила расхрабрившаяся после пива Карлова, которая и не догадывалась о том, что зачинщик драки – сын владельца бара, вышел сухим из воды. – Пойдем, пойдем, заберешь свой айфон. Ты что, миллионерша, вещами разбрасываться, такими дорогими к тому же?

– Я не знаю…

– Я – твой концертмейстер, – заявила Марта. Таким же уверенным тоном она старалась разговаривать с музыкантами во время репетиций. Сначала получалось плохо, потом она освоилась. – Слушай меня, и все будет о кей!

Нам не этих недоносков надо бояться, а того, что твой айфончик кто-нибудь может прикарманить, так что давай, пошли туда скорее, подруга!

– Ну, давай вернемся, – кивнула с благодарностью ей Надежда, и вскоре скрипачки уже вновь находились в полутемном зале «Трех сосен». Парней, что приставали к Наде и второй их одногруппнице, видно не было, а потому девушки успокоилась. Айфон они без труда забрали у одной из улыбчивых официанток, которая сразу же после ухода клиенток обнаружила его на столике, а после довольные девушки пошагали обратно в холл, считая, что на сегодня их приключения закончены. Они совершенно не ожидали, что высокий светловолосый парень с пьяными, злыми и удивительными синими – нет, даже васильковыми – глазами, в дорогом сером свитере и узких светлых джинсах перегородит им дорогу. А потому, когда он сделал это, Марта и Надя даже как-то растерялись и уставились на молодого человека с неимоверным удивлением, которое в глазах Надежды смешивалось еще и со страхом. Девушка легонько толкнула в бок Марту локтем, и та сразу же поняла, что это один из тех неприятных типов, что хотели утащить ее подруг в машину.

Парень продолжал мрачно, не мигая, как будто бы демонстрируя миру свои удивительные, широко открытые глаза, рассматривать девушек. Одна его губа, почему-то алая, как у вампира, была разбита, и на ней запеклась кровь; кровь же безобразными потеками украшала и костяшки его правой руки, но выглядел молодой человек вполне бодро, как, впрочем, и его друг, с ухмылочкой на смазливом лице маячивший за спиной обладателя столь редких красивых глаз.

– А-а-а, а вот и ты, красотка, – наконец поприветствовал синеглазый замершую Надежду, которая совершенно не ожидала вновь встретить этого, как она считала, самодовольного подонка. Именно он первым начал приставать в коридорчике к ней и к ее подруге, явно считая, что весь мир лежит у его ног, а сам он может оставаться безнаказанным, совершая все, что хочет. – Сама вернулась. Молодец. Я так и знал, что понравился тебе, зайка, ты на меня та-а-ак смотрела. Никак… никак не мог проигнорировать твой призыв, – проговорил он, разглядывая Надю, особенное внимание уделяя ее длинным ногам. Букву «р» синеглазый светловолосый красавец произносил немного неправильно, как-то искаженно, слегка гортанно, словно на французский манер, да и буква «л» у него произносилась не совсем верно. Этот дефект в его речи был не слишком заметен, но привыкшая быть чуткой к звукам Марта тут же обратила на него внимание. Речь юноши с красивым лицом была не слишком приятной: быстрой, с тянущимися гласными, высокомерной.

Надя молча попыталась обогнуть молодого человека с разбитой губой, но он перегородил ей дорогу, скрестив руки на груди. Почти тут же он убрал руки, а затем вновь скрестил, будто бы не знал, куда их деть. Движения его были несколько нервными и дергаными.

– Ну, куда же ты, крошка? Куда? Я здесь, иди ко мне, – деланно ласково произнес парень, наклоняясь к испугавшейся темноволосой скрипачке. – Мы снова встретились. Теперь ты точно от меня не убежишь. Защитничков-то больше не найдешь. Поэтому давай двигай прекрасными своими ножками в мою тачку. Она тоже прекрасная. Поедешь со мной! – С этими словами он распрямил руки и небрежно, как свою собственность, погладил девушку по щеке, а после рука наглого парня плавно переместилась на ее шею. Она бы соскользнула и дальше – под пьяный довольный смех его друга, – но Надя дернулась и отскочила назад.

– Отстань от меня! – выкрикнула она. Марта в отчаянии оглядывалась по сторонам, ища помощи, но гардеробщик сделал вид, что ничего не замечает, официантка, которая тоже все видела, куда-то убежала, не посмев ничего сказать сыну хозяина заведения, а только что зашедшая в бар небольшая компания студентов как-то быстро просочилась в зал, из которого доносилась громкая музыка, – пианист ушел, и теперь вместо гармоничных звуков фортепиано там царствовал современный грегорианский распев, торжественный и отчего-то зловещий, но очень подходящий к этому местечку, стилизованному под трактир.

– Не ори, – поморщился парень, пружинистым шагом подошел чуть ближе к испуганной девушке и крепко схватил ее за руку.

– Отстань! Что ты от меня хочешь? – в панике вновь выкрикнула Надя, беспомощно глядя на Марту. Вырвать из его хватки запястье у нее не получилось, а молодой человек явно наслаждался ее страхом. – Отпусти меня!

– Я же сказал – не ори, – рассерженно произнес синеглазый, которого в душе Карлова уже с десяток раз обозвала самыми нехорошими словами. Она так злобно глядела на не умеющего вести себя пьяного парня, что он заметил ее взгляд и, криво усмехнувшись и склонив голову набок, поинтересовался: – А ты что так уставилась, крошка?

– Отпусти мою подругу, – собравшись с духом, сказала Марта, а сердце ее от страха колотилось так, словно она пробежала пару кругов на стадионе. Настоящее форте.

– Ты слышал? – резко повернулся к другу парень. – Как она разговаривает?

– Слышал. Смелая куколка, пусть поедет с нами. Вчетвером будет веселее, – развязно отозвался тот, рассматривая Марту, как товар на ярмарке. Надежда все пыталась вырываться, но у нее не получалось, и на глазах девушки даже появились слезы отчаяния. А добило ее то, что в «Три сосны» заглянула парочка, но, увидев, что происходит, она поспешно ушла. Гардеробщик и прочие работники кафе так и не показывались, а посетителям и вовсе было невдомек, что происходит в холле. И из-за музыки они ничего не слышали.