– Она говорила, что любит тебя? – поинтересовалась сестра.

– Нет, - признал он.
– Вообще-то она обозвала меня монстром и сказала, что между нами не может быть ничего общего.

– И после этого ты заявляешь, что любишь ее? – ошеломленно спросила Тасмин.

– Но она же не сказала, что не любит, - неуверенно проговорил Таннари. – Ее не устраивает, что я не человек. Но глаза ее говорила совсем другое.

– Но она человек, - возразила сестра.

– А у нас, что запрещено любить людей?

– Нет, но…

– Вот и славно.

– Братишка, подумай хорошенько, - призвала его к здравомыслию Тасмин. – Это может привлечь не меньшие неприятности, чем брак с Шадрин.

– А я лучшего варианта не вижу, - оспорил Таннари. – Она не принадлежит ни к одному из кланов, а значит, не будет никаких обязательств. Шадрин больше не будут преследовать меня. И она, как пара, устраивает меня. Разве может быть лучше?

– Однако, любит ли она тебя? – продолжала убеждать его сестра. – Для нее ты зверь, если не чудовище. Сам только, что сказал.

– Так я схожу и спрошу, - пожал он плечами. – Если честно, я осознал насколько она дорога мне, только когда сидел взаперти. Поэтому так и не спросил ее.

Тасмин бессильно развела руками, пытаясь вразумить брата.

– Но боюсь, отец будет возражать.

– Я поговорю с ним, - ответил Таннари.

В даре убеждения брата она не сомневалась. Он все время выкручивался после своих проделок безнаказанно.

– Братишка, подумай еще раз, - не отставала сестра. – Если тебе себя не жалко, то пожалей ее.

Таннари посмотрел на нее вопросительно, не понимая, на что она намекает.

– Она человек, - опять напомнила Тасмин. – Даже если она тебя любит, подумай, на что ты ее обрекаешь. Пройду годы: ты останешься таким же, как и сейчас, а она превратится в старуху. Каково ей будет рядом с тобой?

Таннари опечаленно опустил голову. Вся радость от только что найденного решения растаяла в миг. Слова сестры ударили в самую цель.

– Аника хорошая девочка, решительная и смелая, - продолжила говорить Тасмин.
– Она помогла тебе. Она не заслуживает на такие мучения.

– А я, значит, заслуживаю?
– обижено ответил Таннари. – Ведь я больше никого не смогу любить.

– Не будь таким эгоистом, как ты есть, - фыркнула Тасмин. – Тебе ж не запрещают с ней видеться. Но предлагать жениться не стоит.

– Значит, я – эгоист, да? – рассержено проговорил Таннари. – А жениться на ком-то другом, и при этом поддерживать связь с ней – верх альтруизма?

– Тебе будет еще больнее, когда она поймет, что ты не меняешь, - рассудила Тасмин, - а она стареет. И она сама тебя прогонит.

– Нет… - замотал головой Таннари. – Нет, здесь должно быть какое-то решение. Ведь другие выбирают людей себе в пару.

– Но они же не являются наследниками клана, - возразила сестра. – Своим необдуманным поступком ты заставишь страдать не только ее и себя, но и весь клан. Женившись на ней, ты лишишь нас продолжения рода.

Таннари больше не стал ей отвечать и ушел. Тасмин только расстроено покачала головой, провожая его взглядом. Она желала для брата лучшего, но и позволить действовать опрометчиво под влиянием чувств, тоже не могла позволить.

…

Таннари сидел на ступеньках огромного крыльца особняка, когда к нему подъехал лимузин, и из него вышла его мать.

– Сынок, - обратилась Наира к нему, - что ты здесь скучаешь с таким огорченным видом?

– Радоваться нечему, - буркнул Таннари, подняв на нее грустный взгляд.

– Отчего же? – мать присела рядом с ним на ступеньку. – Ты освободился от столь ненавистного родства. Мы все этому радуемся.

Она обняла его за плечи, прижимая к себе.

– Да, - вздохнул Таннари, - но я все равно не могу быть с той, которая мне по душе.

– Интересно, - с улыбкой проговорила Наира.
– Ты, что же кого-то имеешь на примете?

Таннари молча кивнул.

– И кто же эта счастливица? – заинтриговано спросила Наира.

Таннари не решался признаться матери. Но она всегда прощала ему все шалости и выходки, и относилась с пониманием к его предпочтениям.

– Она человек, - тихо сказал он.

– Ты про ту девушку, что с ошейником? – уточнила Наира, и Таннари кивнул. – Что же тебя так печалит?

– Она человек, - вздохнул Таннари.
– Разве мы можем быть вместе?