На лице сэра Марка не было и тени стыда или гнева. Он казался таким же ошеломленным, как и сама Джессика.

— Что ж… — Он ковырнул невидимое пятнышко на рукаве, словно подбирая нужные слова. — Полагаю, настоящий джентльмен в подобной ситуации должен извиниться за свое неподобающее поведение.

— Если вы извинитесь, я найду палку и ударю вас по голове, — пообещала Джессика.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Если вы это сделаете, Толливер упрячет вас в тюрьму по обвинению в физическом насилии, — заметил он. Его тон был серьезным, но глаза смеялись. — И я не думаю, что вам понравится щипать паклю в Корнхилле. Говорят, там довольно сыро и вообще нездоровый климат. Так что спешу заявить, что, к счастью для вас, я не испытываю никакой потребности извиняться, поскольку ни на секунду не сожалею о том, что произошло.

Джессика почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

— Вот как?

— Да, вот так. — Сэр Марк протянул руку и легко коснулся ее щеки. Даже через перчатку она ощутила, какая теплая у него ладонь. Ей захотелось снова обнять его и прижать к себе.

Он вздохнул и убрал руку.

— Нет, я ни о чем не сожалею, — повторил он. — Но должен бы. В других обстоятельствах я бы счел за огромное удовольствие проводить вас до дома. Слишком большое удовольствие… Но боюсь, что сегодня я вынужден оставить вас в одиночестве. Надеюсь, вы меня поймете.

Джессика заглянула ему в глаза и вдруг вспомнила, зачем она здесь. Она пообещала совратить сэра Марка. Ей надо было это сделать. Ей нужны были деньги — нужны, как никогда. Он заставил ее забыть обо всем — кроме вкуса его губ.

— Уверена, что такой праведник, как сэр Марк, сумеет противостоять небольшому искушению, — сказала она.

Но он не улыбнулся, а только покачал головой. И на этот раз он был действительно серьезен.

— Не сегодня, миссис Фарли, — просто сказал он. — Сегодня я… не смогу.

Не дожидаясь ее ответа, он развернулся и пошел прочь. Джессика проводила его взглядом. Все должно было быть не так, совсем не так. В ее планы не входило испытывать к сэру Марку ответное желание. Предполагалось, что она будет его обольщать, но Джессика с ужасом осознала, что на самом деле сэр Марк обольщает ее.

Вы можете лучше.

Все, что ей оставалось, — это последовать своему собственному совету и перестать думать о соблазнении. Он нравился ей. Ей была по душе его честность, непринужденность и манера говорить по существу. Она оценила то, что он сумел заставить ее забыть обо всем, кроме первозданного влечения, — пусть даже и на несколько минут.

Но больше всего… больше всего ей понравилось, что он искренне хотел ее победы.

Мужчины делали комплименты ее необыкновенной красоте — но Джессику это не трогало. Они сочиняли оды ее чудесному голосу — но она оставалась равнодушной. Но Марк, хриплым от желания голосом заявляющий, что она способна на большее… от одной только мысли об этом она теряла голову. И не могла думать ни о чем другом.

В первый раз за много лет поцелуй мужчины доставил Джессике настоящее удовольствие. И в этом крылась опасность.

Может быть, ей удастся соблазнить его, просто оставаясь самой собой? Лучше всего будет не раздумывать, не анализировать, а лишь поддаться страсти, которая охватила ее так неожиданно? Но сможет ли она после этого отвернуться от Марка и хладнокровно бросить его на растерзание Уэстона? Способна ли она на такое предательство?

Ради выживания Джессике приходилось совершать и не такие отвратительные поступки. Она знала, что справится и с этим. В любом случае у нее не было выбора. Значит, все, что нужно, — это плыть по течению, не препятствовать притяжению, с головой окунуться в страсть, позволить возникшей симпатии укрепиться и дать плоды. А потом, когда она будет уважать его еще больше, когда оценит по-настоящему, когда его поцелуи и прикосновения станут нужны ей, как воздух, когда ее сердце будет разрываться при мысли о том, что кто-то может причинить ему боль… тогда она просто возьмет и предаст его. Всего-навсего. Это так несложно.

Ее вдруг затошнило.

Джессика покачала головой, глубоко вздохнула, чтобы унять подкативший к горлу ком, и подняла с земли свое ружье.

На почте — она зашла за корреспонденцией по пути домой — ее ожидало очередное письмо от поверенного. Конверт был толще, чем обычно; видимо, в письме было несколько страниц. Отойдя на достаточное расстояние, Джессика вскрыла его и тут же прочитала.

В первом листке не было ничего особенного — еще несколько счетов, которые не были присланы в прошлый раз, и заключительный отчет о состоянии ее финансов. У нее еще оставалось немного денег — что-то около девяти фунтов, но Джессика сочла эту сумму не заслуживающей внимания.

Чувство тошноты так и не прошло до конца, и проблемы с деньгами не способствовали хорошему самочувствию.

В конверт было вложено еще одно письмо — конечно же от Уэстона; короткое, резкое послание с требованием отчета. Джессика быстро сунула его в карман и достала третий листок.

Она узнала почерк своего поверенного. Нахмурившись, Джессика принялась читать его прямо на ходу.

С прискорбием сообщаю вам, что…

Она замедлила шаг, потом остановилась вовсе.