Восточные монархии, наоборот, были в высшей степени озабочены тем, чтобы всеми средствами сохранить мистику, окружающую монарха. В первую очередь — соблюдением дистанции. При дворе китайского императора с VIII века личными слугами императора могли быть исключительно евнухи. Не евнухам — даже родственникам императора — под страхом смертной казни запрещалось близко подходить к жилым покоям императора. Евнухи создавали ореол тайны вокруг императорского трона, только они считались достаточно низкими созданиями, чтобы быть молчаливыми свидетелями его личных ошибок и слабостей. А еще запрещалось смотреть на императора, даже высокородные вельможи в его присутствии опускали глаза. Если император шел по улицам, то от взглядов толпы его прятали ширмы. Еще более закрытыми были короли Сабейского царства (или Сабы). Им вообще не дозволялось покидать свой дворец. «А если они это все-таки делали, то чернь побивала их камнями», — пишет в своей книге «Золотая ветвь» Фрейзер.

Может быть, копание в личной жизни королевских особ, публичные оскорбления, которым они сегодня подвергаются, стали с антропологической точки зрения логическим результатом ошибочности европейского пути?

Я думаю, не следует взваливать всю вину за неуважительное обращение на самих членов королевских семей. Когда в шестидесятые годы они начали позволять народу заглядывать в свою «палатку вождя», невозможно было предвидеть, на какую вульгарность и бестактность окажутся способны средства массовой информации. Создатели фильма «Королевская семья» были убеждены, что королевская семья сама по себе является чем-то неприкосновенным, а уважение по отношению к ней — само собой разумеющимся. То было время, когда газеты в Англии принадлежали двум-трем прочно укорененным в истеблишменте джентльменам, для которых благополучие королевского дома было важней, чем цифры продаж. Если Букингемскому дворцу надо было не пропустить сведения о какой-то неприятности на страницы газет, хватало одного тактичного телефонного звонка на Флит-стрит. Сегодня это больше не работает. Сегодня больше нет газетных магнатов, таких, как лорд Бивербрук или Нортклифф, медиаконцерны находятся в руках людей вроде Руперта Мёрдока или анонимных ин-весторских синдикатов.

Настоящая новая эра, «большая жратва», наступила в начале девяностых годов, когда Руперт Мёрдок поглотил важнейшие английские газеты, «Сан» и «Таймс». Первым гвоздем сезона стала публикация книги Эндрю Мортона «Диана: подлинная история ее жизни». Роговым образом она появилась как раз к началу летних каникул, когда газеты рады любой сенсации, которую можно «раскручивать» несколько недель. Предварительную публикацию отрывков книги в «Санди тайме» подхватили жадные до сенсаций другие желтые газеты Мёрдока, которые сообщали, что королева-мать была свидетельницей одной из попыток самоубийства Дианы, устраивали голосование по вопросу, кто виноват в крушении брака — Чарльз или Диана, и размещали рядом с фотографией плачущей Дианы психологические тесты вроде: «Десять верных признаков приближающегося эмоционального срыва».

За разоблачениями Мортона последовала публичная «разборка по частям» герцогини Йоркской, которую обычно называют Ферджи. Одному фотографу удалось с помощью супермощного телеобъектива сделать снимок, на котором видно, как она, сидя на краю бассейна, позволяет своему техасскому любовнику облизывать ей пальцы на ногах. Обозреватель «Дейли миррор» комментирует: «Я полагаю, что общественное положение особы вроде герцогини Йоркской, члена такой архетипической семьи, как королевская, запрещает ей подобные вещи». За этим скандалом последовала публикация незаконно записанной магнитофонной пленки, на которой слышен интимный шепот Дианы и ее любовника. Потом было легендарное телеинтервью Дианы, во время которого она, склонив голову набок, глядя небесно-голубыми глазами, расплакалась перед миллионами зрителей из-за любви Чарльза к Камилле и публично поставила под вопрос его способность к исполнению королевских обязанностей. И сразу после этого одна из газет Мёрдока опубликовала — также незаконно сделанную — магнитофонную запись телефонного разговора принца Чарльза и Камиллы, в котором Чарльз говорил, что мечтает быть тампоном Камиллы. «Сан» буквально вопила: «ШЕСТЬ МИНУТ ЛЮБОВНОЙ ЗАПИСИ МОГУТ СТОИТЬ ЧАРЛЬЗУ ТРОНА!»

Когда просматриваешь газетные заголовки 1992 года, а королева в своей рождественской речи назвала его «annus horribilis» — «ужасный год», то китайская модель, при которой только евнухи имели право видеть бытовые стороны жизни своих императоров, приобретает еще больше привлекательности.

С другой стороны, просто поражает, как это британская монархия не дает выбить себя из седла этими почти ежедневными нападками. Девизу «never explain, never complain» — «никогда не оправдываться, никогда не выражать недовольства» следуют неукоснительно. По сей день газеты распространяют в народе вымышленные абсурдные новости, но Букингемский дворец никогда не реагирует публикацией собственной точки зрения или иском-жалобой на действия, затрагивающие интересы истца. И средства массовой информации вовсю пользуются этим, потому что ничто так не повышает тиражи газет, как заголовки с упоминанием королевской семьи.

Правда, в первые недели и месяцы после смерти Дианы в 1997 году популярность королевского дома еще раз пережила глубокий кризис… Но кто мог предположить, что королевский дом без потерь перенесет и это испытание? Кажется, он даже стал лишь крепче после этой драмы. В то время как Тони Блэр, который виртуозно умел обольщать СМИ, с позором был изгаан и остался в памяти британцев главным образом как манипулятор, королевская семья, и в первую очередь королева, снова пользуется всеобщим уважением, возможно, именно потому, что не поддалась в своих поступках истерии масс (и не приспустила флаг на Букингемском дворце). Участие общественности в ее юбилее и, кстати, прием фильма «Королева» с Хелен Миррен показали, что британцы ценят свою монархиню как гаранта преемственности и олимпийского спокойствия.

Интимная сфера королевской семьи, похоже, надежно защищена барьером неуязвимости, потому что, несмотря на целые библиотеки и огромные газетные архивы, о частной жизни Виндзоров, как это ни странно, известно удивительно мало. Не надо даже быть суеверным, чтобы заметить: со всеми, кто пытался приподнять завесу, за которой Виндзоры ведут свою личную жизнь, судьба обходилась необычайно немилосердно.

Мэрион Кроуфорд, служившая до 1949 года в королевской семье гувернанткой и воспитательницей будущей королевы и ее сестры Маргарет, через год после ухода на пенсию, под нажимом жадного до денег мужа опубликовала книгу «Маленькие принцессы». С сегодняшней точки зрения — совершенно безобидная книжка, но она породила множество книг на тему «Вот как живут короли». Говорят, Мэрион Кроуфорд заработала свыше шестидесяти тысяч фунтов, тогда это было целое состояние. Счастливой это ее не сделало. Англичане единодушно заклеймили ее как предательницу, так что она почти не показывалась на публике; королевская семья прекратила с ней какие бы то ни было контакты, Мэрион купила себе дом недалеко от Балморала, что только усилило тягость этого бойкота. После смерти мужа она почти не выходила из дома и умерла через одиннадцать лет, в 1988 году, якобы после попытки самоубийства, озлобленная и одинокая.

Стивен Бэрри, который в течение двенадцати лет был камердинером принца Чарльза, в начале восьмидесятых годов после опубликования своей разоблачительной книги стал миллионером. Книга совершенно неинтересная, заслуживают какого-то внимания только пассажи, в которых он описывает, как шокирована бывала Диана, когда он каждое утро входил в спальню молодоженов, чтобы раздвинуть гардины и подать чай и печенье. Бэрри, склонный к вычурности гомосексуалист, на гонорары купил себе квартиру в Калифорнии, где умер в 1986 году в возрасте всего тридцати семи лет.