Шрифт:
***
Рита в этом момент была у Ван Ли в лаборатории. Как бы просто в гостях, попросить немного крема от прыщей. Азиатка видела, что рыжая уже неделю ходит сама не своя, и попыталась аккуратно выведать. Но Рита только отмахивалась от разговора и хохмила. Тогда Ван Ли сказала прямо:
– Рита, не вздумай жрать это. Ты слишком полнокровная, трудно сказать, как что будет, срок большой. Ты же знаешь, с тебя всегда фонтаном хлещет, Рита, не надо рисковать.
– Оставь эти разговоры, Ван.
– Рита, давай мы потихоньку... Ребенок родится мертвым
Вот это добило рыжую. Она согласна была избавиться от беременности сейчас, когда еще непонятно, что ты носишь в животе. Но вот так, методично убивать настоящего живого ребеночка... На живого ребеночка рука у нее не поднимется. Никогда!
– Ван, я не хочу это слушать!
Восточная вздохнула и протянула ей баночку. Как эти европейцы глупы, нетерпеливы и щепетильны. А главное, как нелогичны! Ведь все равно собирается убить ребенка, так какая разница, когда и как?
Идя к себе в комнаты, Рита заметила во дворе Сашу. Они обменялись взглядами, и Саша дала понять, что просьбу ее выполнила. Рита была довольна, скоро она избавится от собачьего номерочка. Свобода... Правда, придется немного поработать передком, но, она внутренне хохотнула:
– Чем-чем, а передком-то мы работать умеем. Как, впрочем, и остальными частями тела.
И оглядела свое тело с видимым удовольствием. Скоро.
Скоро она выйдет отсюда.
Глава 33.
Две ночи. У него было еще две волшебные ночи в их тайном мирке. Он себе позволил. В конце концов, это его жизнь, и он имеет право быть счастливым, хоть немного. Девушка, конечно, так и не стала веселой, и не смотрела на него влюбленными глазами, но она не отгораживалась своей холодностью, как стеной. И они разговаривали.
О чем? Да обо всем. Понемногу.
Еще тогда, в первый вечер он не сдержался и назвал ее по имени, и это вдруг сделало их ближе. А потом уже никакие правила не могли его заставить стереть эту маленькую победу. Более того, на следующий день он попросил сам:
– Я хочу, чтобы, когда мы здесь одни, ты называла меня Сеней.
Он хочет!? Саша была искренне удивлена.
– Это что, твое имя? Или...
– Это мое настоящее имя.
– Прости, но я не понимаю. Зачем нужен был ошейник, собачий номерок, зачем было стирать мою личность и запирать здесь, если хотел, чтобы я называла тебя по имени?
– Я не могу тебе объяснить сейчас. Потом, - он поморщился, - Потом.
Ладно, раз у нас припадок откровенности, надо бы узнать побольше.
– Как я попала сюда?
– Коротко или подробно?
– Подробно.
– Сначала я увидел тебя. А потом... Потом было много работы, перемещений и назначений различных людей.
– Что? Надеюсь, в институт я не с твоей подачи попала?
– это было бы слишком.
– Нет, - он хмыкнул, - В то время я еще не знал, что ты существуешь.
– Спасибо, успокоил, - хоть что-то было настоящим, - Последнее, что я помню из прошлой жизни, была авария.
– Да, а потом ты умерла в больнице.
– Не поняла?
– вот во что, а в загробную жизнь она отказывалась верить.
– По бумагам. Ты умерла для всего мира, и теперь Александры Максимовны Савенковой нет. Она похоронена на вашем городском кладбище.
– Но я есть.
– Да, ты есть. И ты моя.
– Номер 44, - она покачала головой, - Это чудовищно.
– Возможно, - согласился он.
– А остальные?
Судя по тому, как мужчина кивнул, судьба остальных мало отличалась от ее собственной.
– Значит, ты можешь уничтожить, устранить физически, любую из нас в любой момент? Потому что нас как бы нет?
– Нет, это значит, что вы только мои, и я о вас забочусь и берегу.
Даааа...
– А зачем камеры везде?
– Это для вашей безопасности.
– Это унизительно, когда все время за тобой следят, понимаешь? Кстати, почему некоторые камеры не всегда работают?
– вот и настал момент выпытать немного стратегической информации.
– Эти камеры включаю и выключаю только я. Так что, кроме меня никто не видит, как ты спишь, или переодеваешься, - он выдержал паузу, - Или купаешься.