Ррума удалилась, довольная собственной проницательностью. Однако я ничуть не лукавил. Она и вправду подкинула отменную идею.

С утра мы с Ррумой сдержали обещание и натаскали дров. Но после пришлось дать объяснение. Отцу, видимо, стало чуть лучше, судя по внимательности его взгляда. А мама слушала, как прилежная студентка.

– Я не нашёл мага, который взялся бы тебя лечить. Но отыскался такой, который стал учить меня. Подобной магией лечат людей.

Это была правда.

– Я не могу работать так же быстро, как наставник. И, в отличие от него, не поручусь за результаты. Честно скажу: полёт восстановить могу, но не обещаю, что летать ты будешь так же хорошо, как и до ранения. В любом случае излечение займёт самое меньшее две недели…

У людей, мне было известно совершенно точно, раньше костную ткань не восстановить. Если у драконов это проходит быстрее, будет приятный сюрприз.

– Но при любом исходе прошу вас: на все расспросы говорить, что я купил за золото особенное лекарство у людей. Это понятно? Кстати, такое лекарство и вправду существует, хотя добыть его непросто.

Последовали утвердительные жесты хвостами.

– Ну, а теперь начнём…

Я чувствовал себя как на трудном институтском экзамене: уверенности в результате не было, а спокойствие и полнейшая собранность – очень даже. В запасе у меня имелось два кристалла.

Для начала снять болевой синдром. Так, теперь прогнать потоки… Перелом, но это и без магии жизни видно… Связкам тоже досталось… Частичный разрыв мышцы… нет, двух мышц… Травматическое воспаление перепонки крыла… И всё это чинить разом. Едрить твою индейку! Но по-другому нельзя, залечивание пойдёт вкривь и вкось.

На наложение первого и самого простого конструкта (кость с надкостницей) у меня ушло, судя по солнцу, два часа. Доктор магии жизни потратил бы на это, наверное, с полчасика. Ну, может, чуть более с учётом того, что работа с драконом всё же менее знакома, чем с человеком. Я с тоской подумал, что маги жизни отрабатывают свои гонорары сполна.

Ещё столько же ушло на разрывы мускулов. Я попросил что-нибудь перекусить, но отвлекаться было нельзя, и мне впихнули рыбину в пасть и дали запить водой. Конструкт несколько раз пришлось править, и по окончании этапа я счёл, что зарабатывают маги жизни даже несколько скромно.

От наложения конструкта на всё остальное у меня чуть не случилось помешательство. Приходилось регулярно сверяться с полями в здоровом крыле, перепроверяя каждое действие. К моменту завершения конструкта я твёрдо знал: маги жизни все, как есть, альтруисты и бессребреники, ибо только такие люди могут выполнять подобную работу за совершенно смешные деньги.

Ноги слушались плохо. Мозги и того хуже. Один из кристаллов был абсолютно пуст, второй – на четверть. Но надо завершить начатое.

– Пап, завтра старайся не очень много ходить. О крыльях вообще забудь. А вечером я ещё раз наложу конструкты.

Единственной надеждой оставался мой собственный и чужой опыт: повторное наложение проходит много легче. Второй такой же работы два дня подряд мне не выдержать.

Я уснул прямо у отцовой подстилки, не потрудившись дойти до своей. Уже потом мне сказали, что Саррод перенёс мою тушку телемагией на должное место.

– Ты как себя чувствуешь?

– Да странно: боли нет, а крыло… ну как не своё.

– Не вздумай им двигать!

– И не двигаю. Просто… непонятно всё это. – Молчание. – Тот, кто Стурра научил, дело своё знает. И где он такого человека нашёл?

– Так ты думаешь, это человек был? Ошибаешься.

– А кто тогда?

– Чёрный дракон. Точнее, его дух. Теперь я в этом уверена.

Пауза была долгой.

– Почему ты так решила?

– Я ни разу не видела, чтобы человеческий маг хоть как-то помогал дракону. И не слышала о таком. Может, им неохота. Или противен наш запах. Или просто запрещено. На сборах они, помнится, и близко к нам не подходили. Вот почему не верю, чтобы нашему сыну помогал человек. А кто тогда мог это сделать? Ни один дракон из ныне живущих не способен на магию этого вида. Что скажешь?

– Скажу, что наш сын универсал. И потом, помогать за золото – это… не вполне помогать. А ещё я слыхал о драконе, который за золото покупал… – голос Гррода понизился до еле слышного шёпота, – коричневый хлеб.

– Продавать такое – это что, помощь?

– В ещё меньшей степени, чем продавать знания. Но от сотника я слыхал, что золото может очень многое. Если за него можно купить хлеб, то и знания тоже. Наш Стурр, кажется, на этот раз сказал правду.