Вздохнула еще раз, схватила со стола лампу и потянула нарисованную дверную ручку.

Мне казалось, что я готова к тому, что увижу, но оказалась, что я сильно ошибалась. Вид арманца, подвешенного на цепях, растянутого так, что он не мог пошевелить даже пальцем, окровавленного и избитого, заставил меня задохнуться от ужаса и дикой боли, что скрутила нутро. Его голова была опущена и глаза закрыты. Я сделала бесшумный шаг, порадовавшись, что догадалась захватить лампу. Конечно, куда кроме подземелья мог заточить Арвиэль арманца? Туфли я так и не обула, так что по холодным камням пришлось идти в тонких чулочках, но сейчас меня это мало волновало.

«Глупая, какая же я глупая, надо было взять хотя бы воды… или еды… — думала я, чтобы не расплакаться, — или каких-то лекарств… Он же умирает… кажется…?»

Арманец чуть шевельнулся, не открывая глаз, повернул голову в мою сторону, жадно втягивая воздух.

— Кажется, у меня бред… — пробормотал он. Разбитые губы чуть изогнулись в усмешке. — Хорошо…

Я промолчала, опасаясь открывать рот. Иначе могу не сдержаться, и весь мой план обернется крахом. А я не могу этого допустить, никак…

Постояла, раздумывая. Единственное, что я могу — рисовать. Только вот на чем? Стены влажные, в кусках плесени, неровные и из грубых камней. Пол— земляной, но такой твердый, что мой грифель сломается об него. Что же придумать?

— Ева… — я вздрогнула и повернулась, встретившись с ним взглядом.

— Тише, — прошептала я. — Не знаю, как далеко стража.

Он смотрел несколько мгновений, не мигая, а потом встрепенулся, потряс головой.

— Ева, что ты здесь делаешь?

— Танцую, что, не видно? — не удержалась я. — Отличное место для увеселения.

— А что, еще не натанцевалась сегодня? — усмехнулся он. — Или пришла полюбоваться? А где же твой жених, этот Первородный хлыщ, что так нежно тебя сегодня обнимал?

— Заткнись, арманец. Думать мешаешь, — огрызнулась я, обходя каменную темницу и не находя ничего пригодного для рисования. Пнула пучок соломы с досады. Линтар покосился на мои ступни.

— Почему ты опять босая?

— Туфли потеряла, — буркнула я. Он хмыкнул, прикрыл глаза.

— Туфли потеряла… — протянул он и посмотрел остро. — Зачем пришла?

— Вернуть то, что ты мне отдал, — не глядя на него, сказала я. Он вскинул бровь таким привычным движением, что мне снова захотелось расплакаться.

Создатель всего сущего, да почему же так трудно?

— Ты спас меня, когда Арвиэль замкнул на меня портал, я знаю. Верну долг, не хочу быть обязанной. Тем более, тебе.

— Вот как… — он смотрел в упор, я чувствовала этот взгляд, но не поворачивала голову. Проклятая темница, ничего тут нет! А я чего ожидала, глупая, мольберт с красками и натянутым холстом? — Ничего, что я не стану поздравлять тебя с помолвкой, Ева? Мне не понравился твой выбор жениха.

— Да что ты! — я обернулась гневно. — Почему, интересно? Арвиэль добивается меня пять лет, он заботливый…

— Он чуть не убил тебя.

— … терпеливый…

— Замороженный самодовольный хлыщ.

— Красивый…

— У тебя дурной вкус.

— И он не убивал моего отца!

Линтар замолчал, но взгляд не отвел.

— Да, — медленно протянул он. — Достойный кандидат.

— Вот именно! — бросила я.

Я снова пнула солому и перевела взгляд на арманца. Рисовать мне было не на чем. Разве только… я обошла его по кругу, придирчиво рассматривая. Что ж, видимо, ничего другого не остается.

— Ева, что ты делаешь? — напрягся он, когда я провела рукой по его спине. Заставляла себя отвлечься и не думать, что размазываю по израненной коже кровь. Это холст, просто холст… он дернулся, когда я случайно царапнула его ногтем.

— Прости, дикарка, я сейчас слегка не готов к играм, — насмешливо протянул он.

— Болван, — прошипела я. Слеза все-таки упала на его спину горячей каплей, и арманец попытался вывернуться, чтобы увидеть меня.

— Ева, ты что, плачешь? — с подозрением спросил он.

— С чего бы мне это делать, арманец? — сипло спросила я. — Хорошо тебя… разукрасили.

— У меня мгновенная регенерация… — глухо отозвался он. — Все заживет… Как на драконе…

Ну да, конечно. Особенно когда казнить будут…

— Что-то твоя регенерация уснула крепким сном, — пробурчала я и нарисовала на его спине первый завиток.

Все рисунки Линтара я знала наизусть и могла повторить. А могла нарисовать новый…

— Дикарка, ты решила добить меня? Мне щекотно! — чуть слышно прохрипел арманец.