Чрезвычайно характерно для правящих кругов царской России, что самый вопрос об авторских правах Мосина был поставлен в связи с обсуждением возможности предоставления образца его винтовки Соединённым Штатам Америки. Таким образом, даже в этом случае на первом месте были не интересы Мосина, а стремление царского правительства угодить всё тем же иностранцам — заокеанским «друзьям».

Кто впервые поставил вопрос о «заимствованиях» Мосина у Нагана? Сделал это сам Наган, по собственному признанию, вследствие того «разговора, которым удостоил» его заместитель начальника главного артиллерийского управления генерал Крыжановский еще 8 марта 1891 года. При этом Наган проявил весьма подозрительную осведомлённость, заранее представив список деталей и их сочетаний в винтовке Мосина, на которые он предъявлял авторские права, в случае если в будущем трехлинейном ружье «будут выполнены эти части или их сочетания». В числе их значились и бессовестно украденные Наганом у Мосина конструкции отсечки-отражателя, курка, боевой личинки и других деталей.

Винтовка Мосина еще не была утверждена, и её конструкция являлась военной тайной, а Наган уже был настолько осведомлён о ней, что поспешил заявить свои «претензии» на некоторые её детали. Этот факт говорит о продажности правящих царских кругов, неумении хранить военную тайну. Наган не рассчитывал на принятие его винтовки и, заблаговременно выдвигая вопрос о якобы сделанных у него «заимствованиях», старался обеспечить себе получение обещанного вознаграждения. В отличие от Мосина Наган коренным образом перерабатывал свой образец винтовки в процессе испытаний. При этом он без всякого стеснения заимствовал идеи конструкции многих деталей у Мосина. Примером может служить введение отсечки в образце винтовки, представленном через пять с половиной месяцев после Мосина. Однако Нагану удалось использовать только идею. Конструктивно же отсечка в его винтовке была оформлена неудачно. Наган заимствовал у Мосина сначала устройство курка, а позднее, подражая Мосину, в 1890 году он вводит в затвор боевую личинку с двумя боевыми упорами.

9 марта 1891 года комиссия для выработки образца малокалиберной винтовки обсуждала, «в какой степени основательны или неверны претензии, заявленные Наганом». Отвергнув ряд притязаний Нагана, комиссия в спешке, не разобравшись в существе дела, решила, что Мосин якобы «заимствовал» от Нагана: «1) подаватель патронов, помещение подавателя на дверце и открытие дверцы магазина вниз; 2) способ наполнения магазина опусканием из пачки патронов пальцем, а следовательно, и пазы в ствольной коробке». О «претензиях» на соавторство с Мосиным каких-либо других лиц даже эта комиссия не упоминает ни слова.

Так несправедливо решался вопрос о «заимствованиях» в марте 1891 года. Хотя комиссия не брала под сомнение оригинальность мосинской винтовки в целом, ее опрометчивое решение, несомненно, давало в руки Банковского весьма существенный аргумент в пользу покровительствуемого им Нагана и было использовано министром в известной резолюции от 30 марта. Нежелание комиссии по-настоящему разобраться в существе дела нанесло в то время большой ущерб приоритету русской военной техники и конструктору винтовки Мосину.

Отстаивая честь русской техники, Мосин настойчиво выступал в защиту своих прав на изобретение винтовки.

17 мая 1891 года, через месяц после утверждения винтовки, Мосин подал инспектору оружейных и патронных заводов докладную записку «с указанием всего сделанного им в устройстве ружья образца 1891 года». Он просил заключения артиллерийского комитета, которое могло бы послужить основанием для ограждения его «прав путём привилегий».

Мосин пишет в этой записке: «Бесспорно принадлежит мне право привилегии на следующие части: 1) планку запирающего механизма; 2) форма ушков на боевой личинке; 3) устройство предохранительного взвода; 4) скомбинирование всего запирающего механизма, т. е. устройство его в том виде, в котором он мною предложен и через что имеет характерное свое отличие: отсутствие винтов и возможность сборки и разборки его без отвертки, что получилось вследствие особого устройства боевой личинки, затвора, экстрактора, ударника и замочной трубки; 5) отсечка, ее устройство и назначение, предложенная мною на пять с половиной месяцев раньше иностранца Нагана; 6) запорка магазинной крышки». Все это, как указывает Мосин, было признано принадлежащим ему еще в марте 1891 года и исполнительной комиссией и оружейным отделом артиллерийского комитета.

Далее Мосин, уверенный в своей правоте, указывает на отличие предложенной им конструкции подающего механизма, возражая против обвинения в позаиметвовании этого механизма у Нагана. Как отмечал конструктор, «подобное заключение опровергается приложенным при этом в журнале письмом самого иностранца Нагана, в котором в пункте три описывается устройство верхней платформы, сделанное совершенно на других основаниях, чем это устроено у меня, а потому устройство верхней платформы, скомбинирование подавателя с дверцами, давшее мне возможность отнимать весь подающий механизм от магазинной коробки, принадлежит мне».

Таким образом, ссылаясь на документальное признание самого Нагана, Мосин, бесспорно, опроверг ложное утверждение комиссии о «позаимствовании» им подающего механизма у Нагана, т. е. по существу уличил комиссию в определенном пристрастии в пользу Нагана. Опровергнуть этих подтверждённых документами аргументов Мосина комиссии не удалось. В последующих решениях и комиссии, и артиллерийскому комитету пришлось прибегать к различным словесным ухищрениям, чтобы любым путём поддержать своё клеветническое утверждение о «заимствованиях», якобы сделанных Мосиным у Нагана.

Другим «заимствованием» у Нагана комиссия признавала способ наполнения магазина опусканием из пачки патронов пальцем, а следовательно, и пазы в ствольной коробке. Бесспорными фактами установлено, что Мосин, обладавший большим военным и производственным опытом, совершенно самостоятельно пришёл к этой мысли, множество раз наблюдая процесс заряжания оружия. Комиссии было известно, что Наган представил заряжавшееся таким способом ружьё значительно позже Мосина, уже самостоятельно разработавшего способ наполнения магазина из пачки патронов. И всё же комиссия упорно не признавала оригинальности и самостоятельности предложенного Мосиным способа наполнения магазина. Она бездоказательно настаивала на непременном «заимствовании» способа наполнения магазина у иностранца.