По ранее продуманному плану поднялся другой старичок и задал вопрос о войнах.

Андрей кашлянул и повторил все то же самое, только с красочными добавлениями о нашествии псов-рыцарей и татаро-монголов. Он так увлекся, что перешел к войне Алой и Белой розы, но тут один из старичков, окончательно заснув, вывалился из кресла.

Когда его подняли и привели в чувство, Андрей, изобразив обиду, потребовал, чтобы теперь ему рассказали о войнах, которые были в этой стране. Старички заволновались — видимо, ответные вопросы гостей не были предусмотрены. Однако Сморин сурово сдвинул черные брони, и самый бодрый из членов Совета начал рассказывать историю страны.

Слушать его, а уж тем более вникать в смысл не было никакой возможности. Старичок умудрялся к окончанию фразы начисто забыть ее начало.

Татке стало его жалко. Немного повернувшись в кресле, она посмотрела в сторону Канцлера и наткнулась на пристальный и взгляд.

— Зачем надо было их тащить сюда? — негромко спросила она.

— Чтобы ваш визит примял более официальный характер,— быстро ответил Канцлер.— Общение представителей двух держав — дело серьезное и тонкое. И и не хотел бы, чтобы после ночного инцидента у вас сложилось неверное представление о нас.

— В таком случае, наверное, следует говорить о более важных вещах? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Правильно,— кивнул Канцлер, и глаза его блеснули.

Он хлопнул в ладоши, прерывая и без того затухающую речь члена Совета, и старичок облегченно плюхнулся и кресло.

— Теперь вопросы буду задавать я! — провозгласил Канцлер, обведя ребят взглядом.— Каковы планы наших гостей?

— Осмотр Светлейшей Лерии,— быстро ответила Татка.

— Отлично... Скажите, э-э, ваше высочество, не будет ли ваш отец против ответного визита с нашей стороны?

Татка растерянно молчала, и за нее пришлось отвечать Андрею:

— Вы хотите в гости? Да пожалуйста! В любое время!

Похоже, что Канцлер был слегка удивлен, но сразу же задал следующий вопрос:

— Как прошел ваш визит к ее высочеству Злоте?

— Очень хорошо.

— И каковы ваши впечатления?

В голосе его чувствовалось неприкрытое ехидство, и Татка обиделась за принцессу.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой особу королевской крови,— заявила она.— Единственное, что я заметила, похоже, здесь относятся к ней с меньшим почтением, чем следовало бы. А ведь она — будущая королева.

— Да, да. Будущая,— согласился Канцлер.— А пока- только принцесса.

— Это «пока» не будет длиться вечно,— не удержалась Татка.

Канцлер поморщился и снова хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. После чего он объявил:

— Заседание Совета окончено. Наши гости нуждаются в отдыхе.

Старички явно обрадовались и, помогая друг другу, покинули кресла и вышли из зала. Ребята тоже встали, потягиваясь и разгоняя сонную одурь.

Татка, придерживая подол платья, собралась идти, но Канцлер неожиданно схватил ее за локоть:

— Заседание завершилось, но мы можем поговорить в неофициальной обстановке! Ваше высочество, по-моему, скучает? Я могу позвать шутов...

— Шутов у меня хватает своих.— Татка вырвала руку из его цепких пальцев.— Ты же сам сказал, что гости нуждаются в отдыхе. Так вот, я иду отдыхать.

— Я провожу? — вмешался Сморин, который крутился поблизости.

— Не стоит,— возразил Андрей, уже шедший к дверям.— Мы успели неплохо изучить дворец, так что доберемся нами. Или у вас... гости не могут шагу ступить без охраны?

Глава Совета не решился настаивать и, провожая гостей, с клонился в поклоне.

Ребята и не пытались скрыть, что им не терпится побыстрее покинуть этот зал заседаний. Выйдя из него и спустившись по лестнице, они остановились в пустой комнате, которая из-за обилия зеркал казалась многомерной отражающей поверхностью.

— У меня мозоли на языке,— немедленно пожаловался Андрей.

— Пусть эго будет твоим самым большим огорчением,— отозвался Виля, разглядывая себя в зеркале.— По-моему, Канцлер ждет, когда у нас сдадут нервы. И поверьте, я — первый на очереди. Так что, если мы собираемся что-то предпринять, надо действовать немедленно.

— Я как представлю, что придется все это разбить, так мне дурно делается,— прошептала Татка, украдкой любуясь собственным отражением в ближайшем зеркале.

— Канцлер не дурак,— заявил Андрей.— Ведь неспроста в этом дворце такое количество зеркал, правильно? Ведь так гораздо легче спрятать одно-единственное. И следовательно...— На его лице появилось хитрое выражение.