Не дождавшись Анастасии в храме, Фролов очень сильно разволновался. Если его записка попала в чужие руки, то им оставался только один способ выполнить задуманное- штурм подворья.

Зина как могла успокаивала напарника, высказав предположение, что волнение девушки не осталось незамеченным и ее могли посчитать приболевшей, чего невесте недозволительно.

На следующий день Фролов с облегчением увидел идущую к храму любимую.

Заняв уже привычную позицию позади Анастасии, Зинаида замерла в ожидании ответа.

Вопреки вполне ожидаемой передачи ответной записки, девушка чуть повернулась боком и начала, что то шептать.

Зинаида как могла напрягла слух, и впилась взглядом в губы говорившей.

– Я не могу написать ответ, так как не получается остаться одной. Я люблю Никиту, но ничего сделать не могу, так как отдана другому. Это мне начертано судьбой. Идти против Божьей воли не хочу. Пусть забудет меня и будет счастлив. Пусть уходит.

На глазах девушки навернулись слезы.

В это время одна из «мамок» встрепенулась. Ее затуманенные глаза обрели осмысленное выражение, и она взглянула на Анастасию.

Как ни странно, убитое горем выражение лица и льющиеся потоком слезы, не насторожили старушку, и она, спустя уже мгновение, опять мысленно покинула этот мир, погрузившись в тот, что, судя по преклонным годам, явно ее заждался.

Зина лихорадочно думала, что делать. Живой и привыкший к действиям в экстремальных ситуациях мозг медицинской сестры военных лет, со скоростью мощнейшего компьютера последних лет прогонял десятки самых разных вариантов. Наконец она наклонилась в глубоком поклоне в сторону алтаря и обратилась к Анастасии.

– Я знаю, что 12 ноября свадьба. Ее не будет. Жених исчезнет 9 ноября, и никто его не найдет. Он останется жив, не волнуйся. Что бы не произошло потом, не волнуйся и стойко перенеси этот позор. Пока жива ты, жив и Никита. Мы, что ни будь придумаем, обязательно.

По пути назад Фролов все время молчал. Рассказанное ему Зиной, разрывало сердце. Он еще и еще раз разрабатывал самые различные варианты и тут же отвергал их.

Достичь своей цели без опасности пролития крови представлялось утопией.

Угрюмый и категорически отказывающийся общаться с кем-либо Фролов, заперся в одном из отсеков корабля.

Друзья так же собрались в отсеке и приступили к разработке планов организации побега.

Через пару-тройку часов, перебрав невероятное количество вариантов самых фантастических планов, все подустали и собрались отдохнуть.

– Да, блин, ни черта, что то не приходит путного на ум. А ведь надо бы поспешить пока татары Москву не сожгли. – Пробормотал Смирнов, устало потягиваясь и намереваясь поскорее добраться до койки.

В углу гулко икнул Велий, после чего Смирнов обратил внимание на внезапно наступившую гробовую тишину. Александр обернулся и вздрогнул. В отсеке, застыв в самых невообразимых позах, замерли друзья. И все смотрели в его сторону. У Смирнова похолодело на сердце, а внезапно отказавшие ноги заставили усесться на нижний край переходного люка.

– Какие, блин, нафиг, татары. Ты о чем? – Первым подал голос Поляков.

В следующее мгновение крепкие руки подхватили Смирнова и бережно плюхнули в ближайшее кресло. И вот, на Смирнова внимательно смотрят семь пар встревоженных и одновременно с этим безмерно любопытных глаз.

– Ну, я, это, хотел сказать, что во время правления Ивана Грозного татары сожгли Москву. Когда точно не помню, но ведь Грозный правил до 158-какого-то года, а сейчас 1570. Значит, в ближайшие годы такое должно произойти. Я это помню, так как случайно прочитал об этом.

– Где ?????? . . . Смирнов чуть не оглох от разом выдохнутого вопроса.

– Где, где, да на Вере, когда устраивали экскурсию. В одной из комнат нашел, что то типа рукописного реферата. Может там раньше жил ученый или кто его знает кто. А более точно я не прочитал, тем более, дату.

Пенкин рывком кинулся в кабину.

Корабль посадили в месте проведения «экскурсии» и Смирнов, подгоняемый друзьями, рысью побежал к нужному дому. Немного поплутав, так как от волнения он точно не помнил в какой именно комнате видел указанный реферат, он все-таки нашел нужную комнату.

Фролов схватил рукописные листы и вслух начал читать.

23 мая 1571 года войско Крымкого хана Девлет-Гирея вторглось на территорию Московского княжества. Так как большая часть войск участвовала в неудачной для России Ливонской войне, реального сопротивления войскам хана оказать не удалось.