– Вы тут один живете?

– Моя жена еще не вернулась, милашка. Можешь зайти ненадолго. – Очередная ухмылка. Ага, это точно не лучшая идея.

– А когда ваша жена вернется?

– В шесть тридцать или около того.

– Значит, я подойду к этому времени, мистер Хардинг.

– Зови меня Дон, дорогуша.

Как насчет нет?

– Я приду позже. – С телохранителем и, возможно, оружием.

Иду по тротуару, радуясь, что не придется оказаться в одной комнате с этим пошляком.

– Ой, да ладно. Мы оба здесь. Почему ты так остро реагируешь?

Я? Ох, ну придурок. Разворачиваюсь кругом, не удивляясь тому, что он последовал за мной.

– Хочешь узнать, почему я так реагирую? Потому, что ты – мерзкий говнюк, вот почему. Я пришла сюда, чтобы выполнить свою работу, но ты ведешь себя как мудак, а потом говоришь, что это все я. Это моя вина. Проблема во мне.

Дон поднимает руки в знак поражения.

– Боже, я просто…

– Ох, ты просто что? Заигрывал? – Я взмахиваю руками. – Ох-ох, ты просто шутил и ни на что не намекал? Экстренные новости, Дон, я не вижу в парнях вроде тебя ничего забавного. Я здесь, чтобы сфотографировать твою новую кухню. Точка. Я приду, когда твоя жена вернется домой, поэтому молись, чтобы я ей не рассказала о том, что ты пытался сделать. – Придавая своему блефу веса, достаю из кармана телефон и машу им у Дона перед лицом.

Развернувшись, собираюсь уходить.

– Ой, детка, брось…

Сменив направление, подхожу к нему практически вплотную, останавливаюсь, хватаю и сжимаю его футболку в кулаке.

– Меня зовут не дорогуша… или детка… или милочка. Я не затем пришла, чтобы развлечь тебя до возвращения жены. Последний шанс – ты провалишь с моего пути, или мне придется тебе врезать?

– Ладно! Ладно! У тебя месячные, или типа того?

Поле моего зрения сужается, я хочу завязать язык этого парня в узел. Прежде чем сделаю что-нибудь, за что меня потом придется вытаскивать под залог, разворачиваюсь на пятках и ухожу. Обновленная кухня Дона Хардинга не попадет в новые брошюры мистера Рассела, и мне это на самом деле безразлично.

Добравшись до угла, внезапно осознаю, что больше не боюсь. Наверно, я слишком рассержена, чтобы бояться. Звоню мистеру Расселу, рассказываю ему слово в слово о случившемся, после чего извиняюсь.

– Грэйс, что сделал Йен, когда мистер Хардинг начал заигрывать с тобой?

– О, его там не было.

– Понятно.

Дерьмо. Думаю, я только что обеспечила ему крупные неприятности.

– Один друг Йена предложил подвезти его домой. Я решила посетить дома, расположенные вблизи школы после того, как он ушел.

– Понятно.

– Мистер Рассел, пожалуйста. Он не виноват, правда. Зак досаждал мне, поэтому Йен увел его.

– Ну, хоть что-то. Где ты сейчас?

– Эмм, иду к дому Миллеров на Колледж Драйв.

– Я встречу тебя там.

Он сбрасывает вызов, не дав мне шанса возразить. Требуется не более десяти минут, чтобы найти третий адрес из списка мистера Рассела. Когда я подхожу к крыльцу и стучу в дверь, домовладелец открывает и поднимает палец.

– Да, она уже здесь. Хорошо. До свидания.

Положив трубку, он спрашивает:

– Ты Грэйс? – Я киваю. Мужчина открывает дверь шире. – Проходи. Мне сейчас Стив Рассел звонил.

Я колеблюсь.

– Вы мистер Миллер?

Мужчина высок, с копной седых волос, торчащих в разные стороны. На нем очки в тонкой проволочной оправе; над поясом брюк Докерс выпирает округлый живот. Когда он улыбается, то выглядит дружелюбно, а не похабно.

– Да, Бретт Миллер. Моя жена во дворе с нашими детьми. – Он протягивает мне руку, однако я по-прежнему сомневаюсь. Спустя мгновение мистер Миллер опускает руку; его улыбка меркнет. – Грэйс, Стив рассказал о том, что сейчас произошло.

Я закрываю глаза со стоном.

– Все в порядке. Ты можешь обойти вокруг дома и выйти во двор, а я останусь на кухне, идет?

Смотрю на него искоса.

– Серьезно?

– Серьезно. – Он снова улыбается.

Я киваю и обхожу вокруг дома. Миссис Миллер качает на качелях маленького ребенка. Мальчик постарше бегает по двору с футбольным мячом. Раскрывается раздвижная дверь, и мистер Миллер окликает жену. Она берет малыша, направляется внутрь. Несколько минут спустя мальчик уходит следом за ней. Двор похож на парк, с просторными, аккуратно подстриженными газонами и пышными цветочными клумбами. Мистер Рассел спроектировал специальную плитку, напоминающую чешую, для рыбы на дне бассейна. Не знаю, почему бассейн раскрыт в апреле, но я этому рада. Солнце расположено под нужным углом, чтобы акцентировать все цвета. Есть что-то в кадрировании идеального снимка, что-то успокаивающее, даже катарсисное. Словно целый мир сводится лишь к свету и тени, к тому, что попадает в объектив. Мистер Рассел делает красивые работы. Глядя на фото, которые я снимаю, люди захотят прикоснуться к этой рыбе, проверить, не настоящая ли это чешуя.

Испустив довольный вздох, осторожно упаковываю камеру и оборачиваюсь, чтобы помахать Миллерам, наблюдающим за мной из кухни. Возвращаясь тем же путем, обхожу дом и обнаруживаю мистера Рассела, прислонившегося спиной к белой Камри.

– Как все прошло?

– Мистер Рассел? Что вы тут делаете?

– Слежу за тем, чтобы никто не доставлял тебе никаких проблем.

Я моргаю. Папа сказал мне то же самое однажды. Дело было после моего первого дня в подготовительном классе. Я вышла через огромные металлические двери и увидела папу, стоявшего возле машины. Когда подбежала к нему, он подхватил меня на руки и спросил, не обижал ли меня кто. Никто не обижал до тех пор, пока несколько недель спустя я не отправилась в кабинет директора из-за маленькой ведьмы по имени Саманта. Странно, сейчас, после того, как Зак надругался надо мной и все меня обижают, в ответ от отца я слышу: "Каких действий ты от меня ждешь, когда сама…".